Узловые точки, периоды и вероятность в истории

Очевидно, впервые заглянуть в будущее с теоретических позиций попытался французский епископ Жак Бенинь Боссюэ (1627 – 1704), который с позиций провиденциализма отстаивал взгляд на общественную историю как реализацию Божественного плана. Примером казуального детерминизма был подход к закономерностям исторических событий и общественного развития французских просветителей, который демонстрируют Монтескье, Вольтер, Тюрго. Позже с позиций детерминизма различных форм пыталось понять объективный "ход" истории или всеобщие законы, которые управляют ходом исторических событий, многие мыслители. Среди них знаменитые Гегель и Маркс, полузабытый Бокль и другие позитивисты 19-го в., которые по ироническому выражению Колингвуда пытались создать эмпирическую науку вроде метеорологии. К этой когорте можно приобщить поздних Освальда Шпенглера, Арнольда Тойнби, с которых остроумно иронизировал Исайя Берлин, но зря.

Опыт Освальда Шпенглера свидетельствует насколько сложной задачей является генерализованный подход к историческим закономерностям. Он, предвещая упадок Запада, видел будущее человечества в России, но был озадачен приходом к власти большевиков и растерялся в своих прогнозах. История развития человечества, если рассматривать ее вблизи, не является непрерывной монотонной линией, в нем есть разрывы и скачки, поэтому для определения ориентиров генеральной линии, если она существует, прошлое надо рассматривать на макроуровне, то есть не углубляться в детали, а обращать внимание только на выдающиеся события в мировой истории, "узловые точки", как их называет Ю. Павленко, и на устойчивые процессы, которые оказали ощутимые влияния на общее развитие человеческого общества. Отобрав такие события и процессы, можно попытаться определить их взаимосвязь и, насколько возможно, закономерности развития. Определенные таким образом тенденции позволят без углубления в сложное переплетение современных проблем экстраполировать дальнейшее здоровое развитие человечества при предположении его гуманизации как главную цель. На первый взгляд такая попытка выглядит проблематичной, так как определение важнейших событий и процессов во многом зависит от внутренней установки того, кто берется за это дело, его субъективной оценки. Однако есть события и процессы, значимость которых является общепризнанной, хотя есть такие, оценка которых, действительно, может быть субъективной. Скажем К.-Ю. Матц к тысяче важнейших событий мировой истории (Matz Klaus-Jürgen , 2000) относит много таких, которые не вызывают возражений, но не относит к ним, например, деятельность Заратуштры, учение которого оказало большое влияние на развитие мировых религий, первую запись греческих законов Драконта, которые отменяли родовую месть, или реформы Солона, которые отменили долговую кабалу, зато не оставляет без внимания факт вступления Великобритании в Европейский Союз и другие события современности, не имеющие большого значения для общего развития человечества и будут забыты историками уже через несколько десятилетий. Тем не менее, его выборка может быть полезным указателем при отборе релевантной информации для анализа ее в аспекте развития человеческого общества.

Берясь за поиск ориентиров генеральной линии развития человечества, мы не будем обращать внимание на существование непрочных государственных образований, на войны и громкие победы выдающихся полководцев, на биографические данные знаменитых исторических фигур, сравнивать их между собой, на литературных героев, как это делает, например О. Шпенглер. Мы сосредоточимся на поиске выдающихся фактов истории человечества в ее различных сферах, накоплении информации о формах государственного устройства, об особенностях писаного права, религии, культуры в разные времена и в разных частях света, но главным образом в Европе и на Ближнем Востоке, принимая во внимание распространенное мнение о том, что человечество стало таким, каким оно есть, благодаря усилиям Запада, хотя стартовые условия очевидно были одинаковы везде:

Однако не следует забывать, что вся цивилизационная история является чем-то вроде вершины айсберга, основной массив которого сопоставим с эпохой охотничье-собирательской первобытности. Именно там закладывались архетипические основания современной культуры, неоднократно отмечалось Э. Тейлором, Э. Дюркгеймом, З. Фрейдом, К. Юнгом, К. Леви-Строссом, М. Моссом и многими другими выдающимися исследователями и мыслителями, имелвшми достаточное представление о первобытной эпохе (Павленко Ю.В., 2004, 110).

Итак, попробуем мысленно достичь истоки развития человеческого общества, используя мнения исследователей и собственную интуицию. А в писаной истории больше обращать внимание на древние времена, чем на современные, учитывая возможность того, что человечество уже свернуло на ложный путь. В подобных размышлениях неизбежно приходится оперировать понятиями "цивилизация" и "культура". Эти понятия между собой тесно связаны, поэтому разницу между ними философы понимают по-своему, но даже в работе одного автора значение этих слов может быть разным и его следует угадывать из контекста. Согласно к обранной теме мы будем говорить здесь о человеческой цивилизации, которая интегрировала в себе лучшие достижения различных культур, или, если угодно, различных цивилизаций. На основании отобранного материала мы попробуем определить тенденции развития отдельных ее составляющих.

В свое время Карл Ясперс в своей работе "Vom Ursprung und Ziel der Geschichte" (в русском переводе "Смысл и назначение истории") выделил целый и достаточно долгий период в истории человечества, который назвал "осевым временем". По его мнению в это время (период с 800 до 200 г. до н.) Были заложены духовные основы современного человечества и, в частности, основные категории, в которых мыслит человек до сих пор. И действительно, на протяжении указанного периода в четырех независимых культурных областях были достигнуты большие успехи в философии и технике. Можно указать на реформаторское движение джайнизма и буддизма в Индии, даосизм и конфуцианство в Китае, развитие талмудического иудаизма на Ближнем Востоке, философию и естественные науки в Греции. Причем, обратите внимание, что только в Греции, несмотря на определенные успехи в области технических знаний в других странах, были заложены основы современной науки. Признавая правильность наблюдения К. Ясперса, в дальнейшем мы уделим "осевому времени" больше внимания, чем более поздним периодам.

Поскольку мы решили ограничить исследования закономерностей развитие человеческого общества недалеким прошлым, то примем для него верхней хронологической границей время Великой французской революции, после которой начался период участия широких масс в выдающихся событиях истории и который продолжается доныне. Оценку этому явлению мы давать не будем, его надо проанализировать отдельно и определить, вписывается ли он в русло предшествующего развития. Выделить отдельно этот период нужно хотя бы потому, что он определенно отличается от предыдущего времени.

Принимая во внимание расцвет и упадок отдельных человеческих цивилизаций, можно предполагать, что человечество в своем развитии движется не оптимальным путем, а зигзагообразным, хотя в этом движении имеются циклические процессы, которые сбивают с толку некоторых исследователей, чего не избежал и Шпенглер. Скажем, заметив определенные сходные черты между дионисийским движением в Греции и протестантизмом в Европе или английским пуританизмом и исламом, он сосредоточил свое внимание на поиске доказательств для присущей ему мысли о подобной морфологию всех цивилизаций и отказался искать физиогномику в общей человеческой цивилизации. Мы же будем придерживаться такого мнения, что отклоняясь от генерального направления, которое вовсе не является прямой линией, человечество возвращается к нему под влиянием неведомой силы, которую по Аристотелю назовем энтелехией, но по инерции может отклоняться в противоположную сторону. Залогом реализации энтелехии является структуризация человеческого общества по различным признакам в нескольких измерениях вертикально (иерархически) и горизонтально (территориально, этнически, религиозно, культурно и т.д.). На высших ступенях иерархии отдельных человеческих сообществ находятся люди с большой жизненной силой и именно они в наибольшей степени формируют энтелехию человечества.

Не только зигзагоподобие человеческого развития, но и ошибочная оценка значимости и исторических событий, отсутствие достаточного материала, мировоззрение исследователей мешали им достичь поставленной цели. Генри Томас Бокль, более 150 лет назад задумав написать историю цивилизации человечества, погряз в пучине исторических фактов, понял нереальность поставленной задачи и ограничился историей цивилизации в Англии. Но и это задание он не смог завершить из-за ранней смерти. Более поздние исследователи закономерностей развития человечества, такие как Освальд Шпенглер, Арнольд Тойнби, Бертран Рассел, умудренные опытом Бокля, уже пытались отбирать для рассмотрения более обобщенный материал. Однако они сосредоточивались на анализе развития отдельных цивилизаций и не искали закономерностей развития человечества в целом. Шпенглер в своей книге "Закат Эвропы" пишет:

"Человечество" – пустое слово… Я вижу вместо монотонной картины линейной мировой истории, которая справедлива только тогда, если закрыть глаза на огромное количество фактов, феномен большого числа культур, расцветающих с древней силой из лона материнских ландшафтов, с которыми каждая из них привязана прочно на протяжении своего существования, от которых они вычеканивают свои собственные формы в материалах и людях, в которых кроятся каждые их идеи, их страсти, их собственные жизни, воля, чувства, их собственная смерть(Spengler Oswald, 28-29).

Правда Тойнби в сокращенной версии труда "Исследование истории" находил определенное сходство в отдельных периодах истории разных государств, но эти многочисленные факты, иногда, возможно, даже случайные, отвлекали его внимание от более общих закономерностей и он в мозаичной картине мировой истории видел лишь отдельные подобные узоры.

Например, он в разных контекстах несколько раз упоминает о сходстве процессов изгнания чужеземных правителей в Китае и Египте. В другом месте он сравнивает бюрократическую машину Китая и Рима или России. Но, тем не менее, история Китая является уникальной в мире и ее надо взять в целом, чтобы понять в какой степени она соответствует общему развитию человечества. Тойнби даже не сделал попытки хотя бы конспективно проследить ее ход. Фактически это получается не исследования всемирной истории, а типологизация краткосрочных исторических процессов. Такой подход является следствием его определенной установки, позиции, ведь в отличие от других исследователей он отрицает существование единой человеческой цивилизации, посвятив этому вопросу целую главу, хотя в отличие от Шпенглера не отрицает взаимодействия различных цивилизаций ( Тойнби Арнольд Дж . , 47-53). Но это чисто методологические и терминологические различия. Все зависит от признака, который берется за основу разделения человеческих цивилизаций. Можно найти такой признак низкого уровня, которая может объединить все цивилизации мира, стоит только вместо конкретного географического пространства и ландшафта, как это делает Тойнби, принять нашу планету Землю за общий дом, в котором живет все человечество.

Концепция человечества как одного единого зародилось в головах стоиков, а на практике ее начал воплощать еще раньше Александр Македонский, который, ломая отношение к персам как к варварам, велел своим воинам жениться на персиянках (Рассел Бертран, 1995, 194). Зато Тойнби в этом самом факте видит только различия между греками и персами. Концепция целостности человечества не отрицает существования отдельных цивилизаций, о которых говорят Шпенглер и Тойнби, потому что они являются лишь проявлениями всеобъемлющего принципа разнообразия в применении к единой человеческой цивилизации, которая развивается, вбирая в себя все наиболее полезное для собственного существования от отдельных цивилизаций и культур. В связи с этим можно вспомнить такое утверждение:

Не только биологам, но также философам и политикам следует понимать истинную цену однообразия: изменение внешней среды может уничтожить всех представителей данного вида, если они идентичны (Роллер Энн, 1978).

В нашем случае под изменением внешней среды следует понимать более сложные процессы, вызываемые самой деятельностью человеческих обществ и включают в себя экологические, социологические, демографические, экономические, политические изменения на нашей планете. При этом те цивилизации, которые или приходили в упадок в силу внутренних причин, или погибли в борьбе с другими, надо рассматривать как ставшие на ложный путь. Встав на такую ​​точку зрения, мы должны ограничить принцип телеологического детерминизма, предполагая, что будущее человечества, если и есть заранее определенное Творцом в идее, то не в деталях. Определенными могут быть законы развития человеческой цивилизации и главная цель существования человечества, которую мы еще не поняли до конца, но пытаемся понять. Реализация этой цели возложена на человека, и для этого он наделен свободой воли, очевидно, в таких пределах, чтобы она не противоречила идее Творца. В таком случае, мы должны хотя бы примерно представлять разницу между детерминированными и недетерминированными явлениями. Разницу эту будем искать где между двумя крайними полюсами. Будем считать, что однозначно недетерминированными явлениями могут быть некоторые события нашей повседневной жизни, такие, как, например, опоздание на работу, незамеченное начальством и не имеющее для нас никаких негативных или позитивных последствий. За второй полюс можно принять телеономия, т.е. обусловленность целенаправленного развития форм жизни на нашей планете. Посмотрим на некоторые из известных фактов эволюции в биологии.

Один из них тот, что нервная система животных по линии от простых до гоминид постоянно усложняется. С другой стороны, эволюционная история дает нам множество фактов вымирания отдельных видов и даже групп животных. Некоторые виды вымирают прямо на наших глазах, не в состоянии приспособиться к новым условиям жизни. В Южной Америке миллионы видов насекомых вымирают от вырубки лесов, еще не будучи не только изучены, но даже и не систематизированы биологами. Но вымирание видов в отдельных случаях может свидетельствовать не только об ухудшении среды обитания. Вымирание саблезубого тигра или ирландского лося обусловлено ошибочным путем эволюции, который проявился в чрезмерном увеличении размера клыков или рогов названных животных. Другие же животные, хотя в принципе имеют все возможности для выживания, распространены только в изолированных нишах. Интересен пример сумчатых, которые были распространены на Земле повсюду, но затем были вытеснены плацентарным млекопитающими и сохранились только в изолированной Австралии, а на остальной территории Земли постепенно вымерли. Нет сомнения, что идея вынашивания детенышей в сумке оказалась ложной. Здесь проявляется феномен, названный Тейаром где Шарденом техникой пробного нащупывания, в котором проявляется определенная целеустремленность. Это пробное нащупывание так же предполагает определенную разнообразие, богатство выбора наиболее совершенного воплощения идеи. (Тейар де Шарден, 1987, 95). Таким образом, мы видим отсутствие детерминации в биологии на уровне некоторых деталей физического строения животных и, очевидно, растений при наличии идеи усложнения живых организмов.

В истории все сложнее. В 105 г. до н. э. объединенные силы германских племен кимвров и тевтонов, которые искали землю для поселения, нанесли сокрушительное поражение римским войскам в долине Роны в Южной Галлии. Путь в Италию был открыт, но германцы по неизвестным причинам не перешли Альпы. Вот что пишет немецкий историк по этому поводу:

Ни один историограф не сомневался в том, что Рим был бы упал как гнилой плод. Причины этого чуда были как тогда для них непонятны, так же как и сейчас для нас (Fabian-Fischer S., 1993).

Этот случай можно трактовать по-разному, но возможно, время свержения Римской империи еще не пришло. Другим примером соотношения детерминированных и индетерминированных исторических событий является поражение Германии во второй мировой войне и несколько неудачных попыток покушения на Гитлера, в том числе 8-го ноября 1939 и 20-го июля 1944 г. (Färber Mathias, 2003, 44, 447). Не вдаваясь в детальный анализ этих событий с точки зрения соотношения свободы воли и Божьего провидения, отметим, что трактовка их может быть разной, если считать, что детерминированной была не одно поражение Германии, а границы послевоенной Европы. Даже если поражение Германии детерминировано, то все равно нельзя уверенно говорить о том, что Гитлер должен был быть убит и оставался жив чисто случайно. Возможно, после просмотра нами всего исторического процесса этот вопрос станет нам более ясным и тогда мы коснемся его еще раз, но теперь отметим, что и конечный исход второй мировой войны тоже дает нам основания для произвольного толкования его детерминированности. Ясно лишь одно – граница между детерминированными и индетерминированных явлениями очень туманна, но для наших рассуждений достаточно и признание того, что существуют как детерминированные, так и индетерминированных явления.

Кроме того, надо иметь в виду, что в истории мы должны учитывать инерционность массового сознания, в результате чего последствия отстают во времени от своих причин. Это связано с тем, что на поведение, мировоззрение людей влияет традиция предыдущих поколений, так же как и их психология меняется достаточно медленно даже в новых условиях существования. Примером такой инерционности является выход на политическую сцену диктаторов типа Сталина, Гитлера, Франко после свержения монархий. Массы, привыкшие к единоличному правителю, легче воспринимают диктатора и только их потомки избавляются такой зависимости.

Применяя принцип "ограниченного индетерминизма" (или "ограниченного детерминизма" – кому как нравится), выдвигаем предположение, что существование отдельных цивилизаций является явлением в определенной степени индетерминированным, зависимым от случайных факторов, в том числе и от свободы воли человека, но выживание отдельных из них – явлением казуально детерминированным, неслучайным. То есть мы будем предполагать существование как телеологического, так и казуального детерминизма. Лучшее соотношение между детерминированными и индетерминованмы событиями иллюстрируют результаты бросания монеты. Если выпадение герба при каждом бросании является событием случайным, то при большом количестве бросаний доля их выпадения будет событием детерминированным – она будет равняться примерно половине попыток бросания, если монета симметрична, а если несимметричная – эта частица не будет равняться половине, но другой, тоже примерно постоянной величине. Хотя когда мы говорим о случайных событиях, мы не можем быть уверенными, что они не происходят по воле Бога. Квантовая механика, которая решает противоречия между индетерминированных переходами электрона с орбиты на орбиту и его детерминированным движением по орбите, привлекая фактор вероятности, не была воспринята А. Эйнштейном только потому, что, по его выражению, "Бог не играет в кости". Но квантовая механика позволяет описывать ядерные процессы с использованием теории вероятности, поэтому не исключено, что Бог все же "кости бросает". Любители азартных игр, построенных на вероятности, знают закон "новичкам везет", то есть люди, которые впервые садятся за игру, нередко выигрывают. Объяснить этот феномен невозможно без предположения о том, что кто-то контролирует законы вероятности. Экспериментальной проверке он не поддается, потому что так же как и в квантовой механике, измерение может влиять на процесс. Понять его можно, предположив, что теория вероятности не имеет чисто математического характера:

Математика (я имею здесь в виду "чистую" математику) не связана непосредственно с реальным миром; если вероятность должна иметь дело с реальным миром, в ней должны содержаться элементы, внешние по отношению к математике… (Литлвуд Дж. 1965, 59).

Далее Литлвуд утверждает, что для объяснения действия теории вероятности должна существовать первичное предложение, которое он называет "аксиомой вероятности", которая не может быть доказанной ни математически, ни философски, демонстрируя противоречиям в доказательствах (там же, 60-62). Это напоминает попытки доказательства существования Бога и тоже наводит на мысль, что вероятность в реальном мире управляемая Богом. Сам Литтлвуд такого вывода не делает, даже не намекает, но он указывает, что "аксиома вероятности" хотя и лежит вне частой математики, но и не совсем связана с реальным миром, она находится где-то вокруг него ("about the real world" ). В этом свете можно шире толковать взгляды современных философов, хотя бы такой:

Доминировавшая в ХІХ в. парадигма монодетерминованости (чем-то в "конечном результате"), и неизменной однонаправленности (в духе неосознанного признания "целевой причины" Аристотеля) исторического движения в мировой общественной мысли уже давно сменились идеей многофакторного определения социокультурного процесса. Его устремленость не считается жестко обусловленной (если, конечно, речь не идет о заведомо пропагандистско-идеологических доктринах, обещающих человечеству светлое глобалистское будущее). Предполагается, что направленность движения имеет вероятностный характер. От бесконечного числа случайностей и действий конкретных людей, преследующих свои собственные цели, зависит, какая именно из имеющихся возможностей и в какой форме станет действительностью, к каким последствиям это приведет. История подчиняется вероятностной логике (Павленко Ю.В. 2004, 13).

Другими словами, Бог, наделив человека свободой воли, проявляет к нему доверие и считается с его инициативой в социокультурном процессе, поддерживая ту, которая наиболее соответствует его замыслу. Если же взглянуть на мир глазами Спинозы, то можно думать, что в большей или меньшей мере Он присутствует в каждом человеке. Наверное, эта дилемма тоже не имеет разрешения в философских категориях. В реальном мире вероятность в истории тесно связана с принципом разнообразия.