Научно-исследовательская деятельность: Историческая макролингвистика

Последняя война среди людей будет войной за истину

Николай Рерих

Несмотря на техническое образование, последние сорок лет своей жизни я посвятил гуманитарным наукам, главным образом исторической лингвистике и исследованиям предысторических этногенетических процессов. Желание знать о своем происхождении и далеком прошлом свойственно человеку, но полноценное удовлетворение этого желания изучением писанной истории невозможно.

Как справедиво писал В. Петров, "в вопросах этногенеза решающее слово принадлежит не историкам, исследователям исторических процессов, а предысторикам, исследователям, которые изучают предысторию" (Петров В. 1947, 3). Он указывал далее, что в первую очередь предысторию изучает археология, но не отрицал значения языкознания и антропологии. Между тем, инструментарий лингвистики остается весьма ограниченным без применения математических методов и технических средств. Между тем, инструментарий лингвистики долго был ограниченным и таким мог бы оставаться дальше без применения математических методов и технических средств. Развитие такого взгляда был веяниям времени последней трети 20-го в., когда наметились перспективы использования достижений техники в некоторых сферах гуманитарных наук:

Из всех гуманитарных наук, пожалуй, только археология и лингвистика могут коренным образом изменить свою методику методику в результате научного переворота середины 20-го века (Рыбаков Б.А., Колчин Б.А., 1968, 318).

Таким образом, желание знать предысторию человечества получало в то время надежду на ее более точное познание на стыке гуманитарных и точных наук при осознании ее значения для постижения замысла Божего при творении Им нашей планеты и вместе с этим смысла и цели нашего существования на ней.

В предысторическое время был заложен тот фундамент, на котором покоится весь каркас последующей истории человечества – его структуризация по расам и языку с формированием этнических групп и сообществ в соответствии с геоморфологическими особенностями континентов, обусловленных управляемыми свыше геофизическими процессами. Изначально Господь дал человеку большую свободу в его деятельности на Земле, но эта деятельность должна следовать Его замыслу и подчиняться Его идеям в организаци сосуществования человеческого общества с тем, чтобы избежать трагических последствий неразумных инициатив, ведущих к кардинальной корректировке Им развития планетарной цивилизации. Эти мысли не были побудительным стимулом к проведению исследований, начатых из естественного стремления к познанию, а были следствием осмысления полученных из них результатов.

Будучи человеком с инженерным мышлением, я, безусловно, подсознательно пытался оценивать исторические процессы количественными методами. Знание высшей математики и теории вероятности были моими дополнительными преимуществами уже с первых шагов исследовательской деятельности. При чем тут высшая математика? Для меня каждый язык является отдельным переменным явлением, подобным к переменной величине в математике. Таким он является уже с того времени, когда его отличия от других бесконечно малы настолько, что даже их носители этих отличий не замечают. Однако, чтобы применять математический аппарат для изучения исторического развития языка, для чего хорошо подходит лексика, надо имеющийся лексический материал рассматривать в определенных временных рамках и выделять в нем постоянную составляющую, как это, например, делается в математике при разложении сложных функций в степенные ряды. Что же касается теории вероятности, то знание ее даже без применения ее методов дают возможность оценивать одновременное появление нескольких явлений малой вероятности в целом как достаточно вероятное, в то время как люди без знания этой теории могут считать такие совпадения просто случайными. Мои исследования начались с практического вопроса: Какой язык можно выучить скорее всего при имеющемся знании нескольких других языков? Уже в этом вопросе была сделана попытка оценки языкового материала в количественном выражении. Проще говоря, вопрос превращался в такой: В каком языке больше всего слов, общих со словами уже усвоенных языков?

В дальнейшем главным инструментом исследований был особый графоаналитический метод, предусматривающий геометрическую интерпретацию лексико-статистических данных. Принципы его применения были показаны на примере славянских языков в статье "Определение мест поселения древних славян графоаналитическим методом" (Стецюк В.М., 1987). Метод позволяет получать эмпирические графические модели родственных отношений языков в рамках языковых семей и групп. Полученные модели связываются с так называемыми этноформирующими ареалами с четкими географическими границами, на территории которых проходило вычленение первичных диалектов из общего праязыка. Результаты исследований увязываются с данными археологии, ономастики, мифологии, этнографии. Всего были исследованы около тринадцати десятков различных языков, а общий объем лексики привлеченной для построения графических моделей состоит из приблизительно 135 тысяч слов (см. Таблицу 1). Приблизительно половина использованых данных была взята из проекта The Tower of Babel, а вторая половина была мною собрана из этимологических и двуязычных словарей. Кроме графоаналитических исследований, были проведены поиски лексических соответствий между языками разных групп и семей, а также анализ топонимики Украины, Центральной России, Венгрии, Польши, Германии, Прибалтики и Южной Скандинавии с учетом результатов полученных этногенетических исследований.

Таблица 1. Количественные данные о лексике принятой к исследованию.

Результатом междисциплинарного подхода при исследованиях сложных проблем этногенеза в предысторические времена стал проект "Историческая макролингвистика". В основу представленных на сайте материалов положены три дальнейшие работы автора, опубликованные в 1998 – 2002 гг. в Киеве и Львове. Книги были написаны на украинском языке, недоступном для понимания большинства специалистов, занимающихся вопросами этногенеза, поэтому возникла необходимость перевода работы на более распространенные языки – английский и русский. Однако это не просто переводы первоначальных текстов, а постоянная систематизация результатов продолжающихся исследований и их согласование с новыми фактами, которые стали широко доступнми с развитием Интернета. В связи с этим за годы, прошедшие после первых публикаций возникала необходимость внесения в первоначальные тексты множества дополнений и уточнений. В частности, использование материалов Сергея Старостина дало возможность при помощи графоаналитического метод исследовать сино-тибетские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, а также японский и корейский языки в рамках их взаимоотношений с алтайскими языками. В результате были построены модели родственных взаимоотношений этих языков и определена территория их формирования.

Сам графоаналитический метод и полученные с его помощью результаты были восприняты научным истеблишментом с большим предубеждением, что повлияло на формирование дальнейшего общего недоверчивого отношения и к личности автора, и к его "всеобъемлющим" исследованиям. После первых авансов автору было отказано в дальнейших публикациях в российских и украинских научных журналах, куда он неоднократно на протяжении нескольких лет посылал свои работы или обращался с предложениями. Такое общее отношение хорошо иллюстрирует критическая статья в журнале “Вопросы языкознания”, автор которой, судя по сделанным замечаниям, не вник глубоко в суть предложенного метода, но взял на себя ответственность за его дальнейшую судьбу, заявив, что он "малопригоден как инструмент палеоэтногеографических исследований" (Журавлев А.Ф., 1991). По моему мнению, статья является проявлением обычного оппоротунизма. Конечно, оппортунизм в науке не редкость, все новое всегда вызывает определенное недоверие среди скептиков, консерваторов и конъюнктурщиков, но в данном случае неприятие оказалось почти абсолютным. Причины этого весомы и глубоки. Основные из них таковы:

1. Автор не филолог по образованию. Причина понятна и важна. Имеется достаточно примеров тому, когда дилетанты берутся решать сложные вопросы происхождения языков и народов и на основании нескольких случайных фактов делают далеко идущие выводы, которые вызывают живейший интерес у широкой публики и лишь ироническую улыбку профессиональных ученых. Нет никакого сомнения в том, что, серьезные научные результаты достигаются специалистами в своей отрасли или области. Но так бывает не всегда. Иногда на стыке двух наук развивается новая отрасль, для которой специально подготовленных специалистов просто нет. Автор надеется, что в данном случае именно это имеет место.

2. Сами математические методы вызывают недоверие у большинства лингвистов-компаративистов, среди которых буквально единицы применяют математические методы. Во-первых, математика как отрасль науки для них остается достаточно далекой, а во-вторых, применяемые доныне в сравнительном языкознании математические методы не принесли убедительных результатов. Кое-где это приводило к полному неприятию математики в лингвистике: "математические методы… игнорируют… специфические условия и особенности… и пытаются свести всю сложность и многообразие лингвистических явлений к однозначным характеристикам и универсальным построениям" (Звегинцев В.А., 1960, 22). Однако следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет лишь о сравнительно-историческом языкознании, но не о лингвистике в целом, потому что есть достаточно примеров успешного применения математических методов в других областях.

3. Общественные науки в силу своей специфики могут подвергаться идеологическим влияниям, а временами даже выполнять идеологические заказы властей. Ярким примером этому является "новое учение" о языке российского ученого Н.Я.Марра, которое очень хорошо соответствовало коммунистической идее "слияния наций" (Марр Н.Я., 1936). Его туманная яфетическая методология не находила понимания у добросовестных ученых, но господствовала в советском языкознании на протяжении длительного времени, и только в начале 50-х годов во время известной широкой дискуссии по вопросам языкознания была подвергнута критике. Марра критиковали Л.А.Булаховский, В.А.Виноградов, Б.А.Серебренников и другие выдающиеся языковеды, но это не привело к существенным изменениям, потому что и через тридцать лет после начала критики по адресу Марра в работах языковедов все еще витали его идеи: "В VII – XII ст. племенные языка восточных славян постепенно сливались, образовывая язык древнерусской народности" (Мельник Л.Г. 1987, 30). Более того, не без помощи ученых в Советском Союзе декларировалcz процесс создания "новой этнической общности", в которую должна была превратиться вся совокупность народов того уродливого государства. Лучшим доказательством фальшивости этой «теории» был развал Союза, но мечта о его возрождении в России живет до сих пор.

Полученные с помощью графоаналитического метода результаты противоречат мифической идее восточнославянского единства русских, украинцев и белорусов, предки которых якобы во времена Киевской Руси говорили на диалектах одного общего (древнерусской) языка. Понятно, что такие результаты и не могли быть восприняты ведущими советскими языковедами. С развалом СССР паразитированию идеологии на науке должен был бы быть положен конец, но в действительности так не произошло. С одной стороны, определенная часть российских ученых, которые выводят начала российского государства от Киевской Руси, не может избавиться великодержавных иллюзий, а с другой стороны, есть признаки того, что заново формируемая украинская национальная наука впадает в другую крайность и пытается искать корни украинской нации чуть ли не от времен трипольской культуры или даже более дальних. Подобная предвзятость характерна для исследователей в различных странах и довольно часто наблюдается в научно-популярной литературе, когда авторы вольно или невольно пытаются найти и доказать если не величие, то хотя бы высокий культурный уровень собственного народа в прошлом (см. Каганець Ігор, 2005). Однако в Украине такая тенденция характерна и для академической науки, когда титулованные ученые делают шокирующие заявления без достаточных аргументов (Кирій Віктор, Сікора Любомир, 2012) или заранее подготовленные выводы обосновывают фактами, произвольно набранным в смежных науках, что придает им солидности в глазах дилетантов, но которые при отсутствии хоть какого-нибудь собственного метода исследования совершенно не убеждают специалистов (Тищенко К., 2006). При таких условиях вывод о начале формирования украинского, как и других славянских языков, на границе двух эр не удовлетворяет политически ангажированных научных деятелей и России, и Украины.

4. В последнее время среди специалистов воцарился определенный пессимизм относительно самой возможности решения хотя бы части тех вопросов, которые рассматриваются в этой работе. Проблемы происхождения любых народов и их языков являются очень важными для многих отраслей науки, а для некоторых из них даже ключевыми. Над их решением работали и в настоящее время работают сотни, а может и тысячи научных работников, и хотя во многих вопросах наблюдается значительный прогресс, тем не менее, вопрос локализации древнейших территорий поселений первобытных этнических группировок, идентификации материальных культур с определением языковой принадлежности их творцов остаются по большей части нерешенными. Когда-то научные работники достаточно смело брались за решение этих проблем, но опыт работы показал, что, как говорит Т.С.Шарадзенидзе, "условия развития языков намного сложнее, чем это допускали лингвисты в прошлом веке" (Шарадзенидзе Т.С., 1982, 107). Были созданы разные теории происхождения отдельных народов, языков или языковых семей, но часто они противоречат друг другу, и в большинстве случаев не нашли поддержки, потому что не удовлетворяли специалистов полностью, и поэтому не удивительно, что каждая новая попытка решения какой-то из проблем этногенеза заранее воспринимается скептически. Я сам неоднократно слышал от лингвистов, что никто никогда не узнает, как все было на самом деле. Об этом же пишет и один из известнейших российских археологов (Формозов А.А., 2005).

5. Однако основная причина неприятия моих исследований и их результатов лежит в моральной сфере. Пренебрежение морально-этическими нормами привело к состоянию российской археологии, которое А.А. Формозов описал такими словами:

… в науку пришли толпы людей, жаждущих престижной, непыльной и высокооплачиваемой работы и ни в малейшей мере не озабоченных поисками истины. Иногда они просто не понимают, что это такое, из-за своей общей некультурности, иногда идут на сознательный обман, предпочитая добросовестному изложению фактов недорогостоящие скороспелки…
Никто не заботится о проведении в жизнь моральных и научных норм. Их заменили деляческие соображения (там же).

Книга Формозова вызвала бурную реакцию археологов России, о чем свидетельствуют пять гневных откликов на нее в 3-м номере журнала "Российская Археология" за 2006 год. Очевидно он сгустил краски, но взаимные обвинения в недобросовестности и передергивании фактов свидетельствуют о пренебрежении этическими нормами в среде российских археологов. Наверное в украинской гуманитарной науке творится то же самое. Ученые, не веря в возможность познания истины, сами прибегают к выдумкам и как к выдумкам относятся к необычным теориям, особенно, если они исходят не из их среды.

Таким образом, в силу всех этих взаимосвязанных причин автору не удалось привлечь внимание к своим исследованиям многих из научных работников разных стран Европы и Америки. Только Вера Титовна Коломиец и Александр Савич Мельничук из Киева нашли время серьезно рассмотреть первые результаты исследований и помогли в их частичной публикации (Стецюк В.М., 1987), за что автор им искренне благодарен. Помогли автору ценными замечаниями, хотя и не очень заинтересовались предложенным методом, академики Г.Г.Литаврин, В.В.Седов, Н.И.Толстой, О.Н.Трубачев (Москва). Большую моральную поддержку оказал Ф.Т.Жилко, не оставили без ответа письма автора Генрик Бирнбаум (Лос-Анжелес) и Витольд Манчак (Краков). Всем им за это сердечная благодарность. Отдельной благодарности заслуживают также профессор биологии Марбургского университета Гаральд Плахтер, профессор Дрезденского технического университета Мехтхильд Рот и их коллега Штефан Нимайер, которые не только заинтересовался исследованиями, но нашли возможность предоставить для использования в работе персональный компьютер, без которого эта работа вряд ли была закончена.

Глубокая благодарность Елене Романовой (Канада, Монреаль), Норму Кисамову (США, Плимут) и Тиму Лельчуку (США, Чикаго) за предоставленную литературу, переводы и редактирование английских текстов, профессору Осману Каратаю и Фатиху Шенгюлю (Турция) за предоставленную специальную литературу, перевод моих статей на турецкий язык и их публикацию, а также Мартину Марковичу (Чехия) за ознакомление с работами чешских ученых, ведущих междисциплинарные изыскания на стыке естественных и гуманитарных наук, Юрию Кобиву за консультации по ботанике, Вадиму Стецюку за консультации по мифологии и другую помощь, Владимиру Бакусу за материальную помощь в приобретении словарей, Вере Кончак за помощь в переводах на английский, Наталье Веселовской за перевод на немецкий (все последние – Львов).

Особенно же автор благодарен киевскому научному работнику Николаю Жарких, который перечел рукописи первой и второй книг "Исследование предысторических этногенетических процессов в Восточной Европе", сделал замечания и советы, которые были использованы при подготовке окончательной редакции, и помог подготовить рукописи к печати. Книги были опубликованы в 1998 и 2000 гг.

Прочитал рукопись первой книги также один из львовских языковедов и как недостаток труда отметил, что в ней "метод преобладает над материалом", и предостерег автора, что после ее публикации его может ожидать "слава Герострата". Подобные оценки вызываются недоверием к методу, основанное исключительно на субъективных представлениях о его возможностях без малейшей попытки ни проверить его другими фактами, ни опровергнуть другой интерпретацией полученных результатов. Такое типичное предвзятое отношение к предложенному методу заставляет автора к усиленной демонстрации его эффективности, что, конечно, может стать недостатком работы. Что же касается прогноза относительно восприятия этой книги в научном мире, то если бы автор не был уверен в том, что указанную "славу" могут испытать разве что ожесточенные противники графоаналитического метода, то он бы не взял на себя смелость публиковать свои работы и продолжать исследования.

Этимологические таблицы, которые использовались как базовый материал для исследования графоаналитическим методом.