Самовыражение украинцев и русских в пословицах и поговорках

Значение изучения паремий для выработки национальных стратегий и мировоззренческих концепций отдельно взятых народов исключительно велико, но не оценено до достоинству. Пословицы и поговорки могут быть и часто являются аксиологической стратегией отдельного индивидуума, поэтому национальные идеи тем скорее будут усвоены людьми, если они основаны на национальной традиции, отраженной в паремиях.

Избрание человеком тех или иных практических действий основано на совокупности знаний о способах оценки жизненных ситуаций и подчиняется законам так называемой естественной логики. Одним из важнейших компоненов этой логики, которая отличается от теоретической, является ее зависимость от мировосприятия, сформированого под влиянием родного языка и особенно под влиянием пословиц и поговорок, отразивших практический опыт предыдущих поколений:

Пословицы и поговорки представляют исключительно богатый материал для изучения закономерностей естественной логики, ее аксиологических закономерностей и анализа зафиксированных в языке стратегий оценивания (Баранов А.Н. 1989, 80).

Обычный человек в своей практической жизни в первую очередь руководствуется готовыми формулировками, то есть "ходячей мудростью". Такой мудростью и являются паремии, но в наше время переоценивать их значение не стоит, потому что готовые формулировки все больше производит литература и особенно кино. Все это тот социальный капитал, который в большой степени определяет судьбу народов. Но первоначальное накопление этого капитала началось именно с паремий.

Книга под названием "Cамовыражение украинцев и русских в поговорках и пословицах. Украина все же не Россия" была выпущена в 2005 году издательством "Лига-пресс" во Львове. Здесь публикуется полный текст книги с незначительными дополнениями, исправленными ошибками и новыми примечаниями автора. Исправления связаны главным образом с необходимостью более четко определить разницу между национальным характером и общественным сознанием. Есть также значительное изменение в структуре книги – для удобства сравнение славянского фольклора с немецким и испанским дано не в конце, а в ходе изложения.

Первый вариант этой работы был написан во времена так называемой "перестройки", когда партийное руководство Советского Союза, пытаясь сдержать крах коммунистической системы и развал империи, искало пути активизации творческого потенциала граждан в собственных интересах. Заявленная "гласность" позволила писателям и ученым поднять для рассмотрения вопросы, которые до того были под строгим табу. Однако печальный опыт пребывания в "большой зоне" и старый репрессивный аппарат, который "перестраивался" очень медленно, заставляли авторов быть очень осторожными, доносить мысль до читателя в завуалированной форме, намеками, иносказательно, надеясь, что люди собственным умом домыслят то, о чем умолчал автор. Такой попыткой и была статья автора "К вопросу об изучении национальных характеров украинцев и русских", которая была опубликована в третьем номере научно-популярного, литературно-художественного альманаха "Евшан-зилля", выходившего в 1987-1990 гг во Львове самиздатом. В этой работе особенности этнической психологии украинцев и русских исследовались на материале пословиц и поговорок обоих народов. В рецензии Ореста Реста на статью, которая была опубликована в том же номере, наряду с правильными замечаниями была отмечена оригинальность метода исследований, новый подход к теме и была высказана надежда, что работа даст толчок дальнейшим работам в этом направлении. В следующем номере альманаха была опубликована рецензия Николая Жарких, отметившего надежность сделанных выводов, применив для оценки исследуэмых выборок критерий хи-квадрат.

Перестройка уже давно отошла в прошлое, советская империя развалилась безвозвратно, а Украина стала независимым государством, в котором ученые получили возможность делать свои исследования с невиданной доселе свободой выбора методов и тем. Однако желающих исследовать этнопсихологию украинцев и русских с помощью предложенного метода не нашлось. Между тем, эта тема в условиях развития украинского государства имеет чрезвычайно большое значение, если учесть, что большая часть граждан Украины ошибочно отождествляет себя с русскими по происхождению, языку, общим историческим прошлым. Когда у нашего северо-восточного соседа все еще не выветрились имперские амбиции, такая установка украинцев может ставить под угрозу государственную целостность Украины. Во время недавних политических событий вдруг вынырнула тема сепаратизма отдельных регионов, причем, во время массовых акций в толпе нередко можно было увидеть флаги соседнего государства, присоединиться к которому хотели бы наиболее ретивые враги украинской государственности. Конечно, большинство украинцев интуитивно чувствует разницу между собой и русскими, но насколько эта разница глубока, часто не осознают. А без осознания этой разницы национальная идея будет бесплодной. Полностью прав профессор Янив из Украинского Свободного Университета в Мюнхене, когда в одной из своих работ писал, что "чисто теоретический вопрос социологии отдельности народа и его объективного определения тесно соединяется уже с чисто практическим – политическим моментом, а в частности, какое первостепенное значение этот вопрос имеет в применении к украинцам, которым в международной жизни так часто отказывается просто право на самостоятельное бытие, импутируя, что мы частью русского народа". Также, по словам Янива, этнопсихология должна играть свою роль и в педагогике, "задачей которой сформировать – на научной базе – новое поколение".

Правда, в украинском обществе теперь можно заметить рост интереса к пониманию типичных черт национального характера. Однако эту тему больше затрагивают публицисты, чем ученые. Очевидно, ученых-гуманитариев сдерживает неопытность в применении эффективных математических методов исследования, а возможно, и скептицизм относительно существовании общих психических особенностей отдельных народов и, следовательно, относительно самого понятия "этническая психология". Обычно под этим понятием понимается форма общественного сознания в совокупности типичных морально-психологических черт большей части представителей какой-то нации, которые проявляются в их поведении и деятельности. И в том, что такая совокупность существует, убеждены многие ученые, в частности, это доказывал и профессор Янив. Лев Копелев вообще заявляет, что чувство национального характера формируется спонтанно, стихийным под влиянием различных факторов – наследственных черт характера, предшествующего исторического опыта, морально-этических норм в обществе, географических условий, а также в результате целенаправленной, осознанной деятельности разного рода религиозных, просветительских и культурных учреждений.

Человечество на протяжении тысячелетий сформировало и усвоило в определенной мере оправданные привычки в отношении к чужакам, среди которых (привычек) всегда были опасения и недоверие, и эти привычки, передаваясь по наследству, остались до наших времен у людей, живущих в замкнутом кругу своих соотечественников. Долгое время представление о особенности национального характера того или иного отдаленного народа формировались под влиянием мнения авторитетов. Когда-то авторитетами были путешественники, купцы или послы, такие как Геродот, Ксенофон, Ибн Фадлан, Плано Карпини, Рубрук, Марко Поло, Олеарий, Боплан, Лясота и многие другие, которые побывали в разных странах и оставили на бумаге свои субъективные впечатления о далеких краях и населявших их людей. Вот, например, что писал английский путешественник Джереми Горсей про царя Ивана Грозного и русских: "тиранство этого государя было справедливой карой, которую Бог наслал на этот преступный народ за то, что он живет, заботясь только о еде и питье, и погряз в язычестве вопиющих грехов содомских",

Вероятно, на основе подобных субъективных впечатлений в Европе Иоганном Равизием Текстором в 1595 году была сделана попытка дать характеристику различным народам Европы. Позднее попытка была неоднократно повторена другими авторами в разных странах. В Венском музее народоведения экспонируется таблица неизвестного автора 18-го века с характеристикой десяти народов Европы, среди которых есть русские, поляки, немцы, испанцы и другие. В ней народы характеризуются по следующим признакам: обычаи, ум, поведение, предпочтения, добродетели, сравнение с каким-либо зверем и др. Испанцы в этой таблице характеризуются как гордые, умные, земля их плодородна, время они проводят в игре, любят славу, сравниваются со слоном. Немцы – чистосердечны, непобедимы, добропорядочного поведения, любят выпить, сравниваются со львом. Поляки – деревенских грубых обычаев, хвастливые, время проводят в ссорах, земля их лесиста, а сами они подобны медведю. Русские – доброй натуры, но дикие и глупые, больше всего любят спать, сравниваются с ослом. Во всех подобных характеристиках собственный народ наделялся всевозможными добродетелями, в то время как другим народам приписывались отрицательные свойства. Эти суждения во многом на долгие годы определили и коллективное представление одних народов о других, и тот угол зрения, под которым народы рассматривали друг друга, из поколения в поколение повторяя шаблонные национальные характеристики в значительной степени негативного содержания в отношении чужаков. Подобные мысли высказывал и доктор Цимбалистый: "В вопросе национальных различий и особенностей очень ярко проявляется склонность человеческого мышления пользоваться категориями, полученными в постоянно открытом контакте с действительностью и проверенными умом, но готовыми, заимствованными, стереотипными штампами". Понятно, что изучение шаблонных взглядов не приведет нас к истине. Однако есть смысл поразмышлять над тем, как шаблонные взгляды возникают и насколько они могут соответствовать истине.

Характеристика отдельных народов составляется на основании наблюдений, и выводы об отдельных чертах их национального характера делаются тогда, когда они, по мнению наблюдателей, присущи большинству их представителей. Выводы будут более или менее объективными, если обобщить мнения разных наблюдателей. Российский исследователь С.К. Иванов для изучения национального характера предлагал отбор соответствующих суждений политических, государственных, культурных, военных деятелей прошлого. Просмотрев сотни тысяч страниц различных текстов, он отобрал 2500 суждений о чертах и особенностях русского национального характера, которые принадлежат более 100 авторам и среди которых большую часть занимают высказывания русских писателей-классиков, и "революционеров-демократов". Видимо, что-то из остальных суждений принадлежат российским деятелям другого плана, а на долю иностранцев остается совсем мизерная часть. Следовательно, вместо объективного исследования мы имеем для анализа сознательную самооценку русских, которая не может не быть субъективной. Не проводя научного исследования, эти деятели давали эмоциональную оценку тем чертам национального характера русских, которые наиболее бросались им в глаза, или более всего их беспокоили, в то время как определенные черты могли оставаться вне их внимания. Научная стоимость таких оценок вызывает обоснованное сомнение, хотя какие-то из них могут заинтересовать читателей. Приведем некоторые для примера:

Н.Г. Чернышевский: "Исторические обстоятельства развили в нас добродетели чисто пассивные, как, например, долготерпение, переносливость к лишениям, обидам и всяким невзгодам.".

М.О. Добролюбов: "Смирение, покорность, терпение, самопожертвование и иные наши особенности, которые воспеваются в нашем народе профессором Шевыревим, Тертием Филипповим … составляют жалкое и уродливое извращение … прекрасного качеста деликатности".

М.Е. Щедрин: "Мы, русские, как-то чересчур уж охотно боимся, и притом боимся всегда с увлечением".

В.И. Ленин: "… русский обыватель вообще привык к всевластию правительства".

При наличии противоположных суждений, что признает и сам автор, сразу же выплывает идея количественного анализа свидетельств о отдельных чертах и признаках характера для того, чтобы выявить среди них наиболее типичные, а не самые впечатляющие, но Иванов почему-то предлагает рассматривать всю совокупность суждений в целом: "Единство этой совокупности не механическое, а диалектическое единство противоположностей, которые дополняют и противоречат друг другу, что позволяет видеть в собранной информации о русском национальном характере больше, чем простую арифметическую сумму суждений, которые в нее входят". Что-то в этой фразе есть и от демагогии, и от схоластики, а больше русского: "Вали кулем, потом разберем!" Ведь исследуя какое-то сложное явление, надо его сначала проанализировать, отделить, рафинировать его отдельные части, а потом уже синтезировать в одно целое. Именно такой подход является общепризнанным при исследовании сложных явлений в их диалектическом единстве.

Для исследования такого довольно туманного понятия как национальный характер, нужно взять другой, более конкретный предмет, в котором он (характер) отражается больше. Европейские ученые уже в первой половине 19-го века, в частности Вильгельм фон Гумбольдт и Артур Шопенгауэр, считали, что национальный характер более всего определяется языком, в основном, его стилем. Также национальный характер сказывается на творческой деятельности народа, в его музыке, архитектуре, фольклоре и т.д. При этом словесный фольклор является именно той деятельностью, в которой сочетаются и язык, и творчество одновременно. Всякое народное творчество представляет собой стихийный процесс и довольно точно отражает национальный характер, или ту часть общественного сознания, которая формируется стихийно. Фольклор в принципе не самооценка, а самовыражения народа, в нем открывается его душа, его стремления и тайные желания, его мироощущение и стереотипы поведения. Он является формой общественного бытия народа, и насколько общественное сознание отражает общественное бытие, настолько фольклор отражает общественное сознание, а с тем и национальный характер. Поэтому можно считать, что для изучения национального характера он имеет неоспоримое преимущество перед сознательной интуитивной его оценкой отдельными людьми, хотя бы выдающимися.

Исходя из этих положений можно попробовать исследовать национальный характер на словесных формах фольклора. Это можно сделать, анализируя песни, сказки, пословицы и поговорки разных народов. При этом даже неспециалисту могут броситься в глаза определенные закономерности. Скажем, нередкое присутствие в русских сказках персонажа типа Иванушки-дурачка может натолкнуть на мысль, что заветной мечтой русских является получение богатства и счастья благодаря фантастическому случаю, а не упорным трудом. Однако, с другой стороны, это персонаж временами может выглядеть и не таким уж дураком, поэтому анализ сказок несет в себе значительный момент субъективизма в зависимости от позиции исследователя и при относительно небольшом количестве сказок определенной тематики может привести к ошибочным выводам. К тому же дополнительной сложностью является определение популярности отдельных сказок. Видимо, для изучения национальной психологии больше всего подойдут пословицы и поговорки, выполняющие роль стереотипных штампов, о которых писал Цимбалистий. Их огромное количество гарантирует всесторонний анализ вопроса при том, что одна такая фольклорная единица в большинстве своем освещает одну, порой две и совсем редко три темы, систематизация которых дает возможность достаточно легко произвести количественную оценку черт национального характера в соответствии с этими темами.

Разная популярность в народе отдельных фольклорных единиц также должна была приниматься во внимание, но опять же при большом их количестве погрешность будет несущественной. Следует также иметь в виду, что изучение национального характера одного народа невозможно без сравнения с другим, иначе не удастся отделить общечеловеческое от специфически национального. Именно таким путем пошел Костомаров, когда в своем труде "Две русские народности" впервые поднял вопрос отдельности украинцев, но его идея практически не была развита ни в царской России, ни в Советском Союзе. По мнению Янива, Костомаров проявил гениальный обсервационный дар, написав эту работу, и через полтора века можно констатировать, что некоторые его гипотезы нашли теоретическое подтверждение. В частности, подтверждается его мысль о том, что украинцы и поляки духовно ближе между собой, чем украинцы и русские. Новые исследования в социологии и истории славянских языков подтверждают это. К сожалению, Костомаров начал также формирование шаблонного представления об украинцах как о мечтательной и поэтической натуре с большным уклоном к индивидуализму. Профессор Янив, в целом объективно оценивая работу Костомарова, пишет, что "тот начал не от аналитических исследований, а сразу перешел к синтезу" и ему не хватало полного обоснования.

В этой работе автора вниманию читателей предлагается вторая попытка изучения национальных характеров украинцев и русских на материалах сборников пословиц и поговорок Номиса и Даля с учетом замечаний рецензентов и с привлечением дополнительного материала сборки Номиса. Правда, поскольку составители собирали фольклор еще в 19 веке, может показаться, что за прошедшее время в национальных характерах русских и украинцев произошли значительные изменения, тем более что часть украинцев была в значительной степени русифицирована. Так мы приходим к мнению, что кроме унаследованных от предков черт, люди могут приобретать новые в соответствии с новыми условиями существования. Однако возникает вопрос, насколько они могут быть прочными и могут ли они наследоваться от поколения к поколению. Такую возможность изучает эволюционная психология:

Генетика поведения изучает основы поведения и все, что с ним связано, – психические заболевания,склонность к разводу, политические предпочтения и даже чувство удовлетворенностью жизнью. Эволюционная психология ищет механизмы, посредством которых эти признаки переходят от поколения к поколению. Оба подхода предполагают, что в формировании поведения, мыслей и эмоций участвует природа и воспитание, но в отличии от практики двадцатого века нынче природе отдается предпочтение (Чиксентмихайи Михай. 2008. 89) .

Однако сложившиеся ранее и унаследованные черты также передаются механизмами эволюционной психологии, поэтому они не теряются, а приобретенные черты лишь обогащают национальный характер народов. Таким образом, коренных изменений в нем не должно произойти, хотя следует признать, что теперь в значительной степени на общественное сознание влияют социально-экономические изменения и особенно средства массовой информации и изучение этого влияния является отдельной темой исследований. Другое дело, что собранный Номисом материал не отражает региональных особенностей характера украинцев, поскольку собирался на достаточно ограниченном пространстве. Для полноты картины следует привлечь другие материалы украинской паремии и особенно касающиеся настоящего времени, поскольку эта тема стала актуальной и должна найти продолжение из-за обострения отношений между украинцами и русскими после развязанной Россией войны.

Учитывая все эти особенности, анализ материалов сборникрв Даля и Номиса можно рассматривать как отработку методики будущих исследований. Структура обоих сборников построена по-разному и это различие в значительной степени обусловливает методику исследований. У Даля пословицы, которые содержат в себе больше, чем одну тему, повторяются в разных разделах сборника, в то время как у Номиса почти каждая фольклорная единица встречается только один раз, а в конце сборника подается общий перечень тем. Поэтому фактическое количество русских пословиц несколько меньше, чем общее количество тем, которые были взяты для исследования (29008). Количество тем, отраженных 13-ю тысячами украинских поговорок, принятых к анализу, равно 21036. Хотя 29 000 и 21 000 достаточно соизмеримые величины, количество отдельных тем, которые отражают определенную черту национального характера, следует определять в процентах к общему их количеству. Сравнивая между собой эти величины, мы можем оценить, какая конкретная черта и насколько преобладает в национальном характере русских или украинцев. Определенную сложность вызывает и классификация тем по чертам характера, которая у обоих авторов сделана, но сделана неодинаково, и именно это требует приведения материала в общей системе. Кроме того, классификации Номиса и Даля не основываются на каких-то теориях, а исключительно на собственных рассуждениях.

Собирание материалов фольклора было начато в Западной Европе. Шарль Перро опубликовал "Сказки матушки моей Гуски" еще в 1697 году. Однако систематический сбор сказочного фольклора основали немецкие филологи братья Гримм более ста лет позже. И эта работа была распространена и в области народного творчества. Сборник Карла Зимрока немецких пословиц вышел в 1846 году (Simrock Karl. 1846). Некоторые примеры из этого сборника будут представлены здесь. Под влиянием публикаций западных фольклористов подобная работа началась и в России. Двадцать лет спустя после появления сборника Зимрока свои работы опубликовали Даль и Номис.

Еще одна сложность возникает при обозначении предков украинцев, русских и белорусов. Были времена, когда они еще не осознавали собственную этническую принадлежность и могли не иметь самоназваний, хотя и говорили на разных диалектах. Если называть этносы тех времен современными названиями, то можно возразить, что сами себя люди не называли ни украинцами, ни русскими, ни белорусами. Это так, но это не значит, что указанные народы не имели прямых предков. Чтобы избежать громоздких конструкций типа "предки современных украинцев", для упрощения изложения будут использоваться современные этнонимы в ретроспективном понимании.

Продолжение

Предпосылки возникновения этнических различий между украинцами и русскими.