История мытарства независимого исследователя. Продолжение

Итак, я послал свою новую статью в "Вопросы языкознания". Ответа не было больше года и тогда я обратился непосредственно к Н.И. Толстому, который уже стал тогда главным редактором этого журнала. К тому времени я уже прочитал статью Журавлева, которая оказала на меня удручающее впечатление. Из текста видно, что он не разобрался до конца в моем методе и при этом изысканно меня оскорблял. На это я не обратил большого внимания, но в письме указал Толстому на незнание критиком основ элементарной математики. Далее привожу текст письма полностью

Одновременно с письмом к Толстому я написал письмо и Мельничуку, в котором позволил себе весьма критически отозваться о состоянии украинской науки. Возможно поэтому, а может и потому, что Вера Титовна к тому времени уже умерла, а сам Александр Саввич не чувствовав себя достаточно здоровым для того, чтобы разделять со мной мои оценки, ответа я не получил. Я писал Мельничуку, что в ноябре 1992 года я отправил в журнал "Вопросы языкознания статью, в которой на основании графической модели индоевропейских, финно-угорских и тюркских языков я разместил территории их носителей в Восточной Европе. Далее часть письма Мельничуку подаю в русском переводе:

В 1985 году я вернуля на Украину с надеждой найти понимание в украинских научных кругах. Основания для таких надежд дали мне Вы и Вера Титовна. К сожаления, я должен теперь признаться в горьком разочаровании состоянием украинской гуманитарной науки… Ожидаемого понимания я не нашел. Между тем, я все сильнее после завершения очередного этапа своих исследований убеждаюсь в истинности полученных результатов, потому что они складываются в определенную стройную систему, и в перспективности дальнейших исследований предлагаемым мной методом, особенно при использовании вычислительной техники. Продолжая работать, как и ранее, ручным способом, я недавно завершил предварительные исследования иранских языков. Должен признаться, что меня просто поразила широкая перспектива дальнейших целенаправленных исследований. Имеется в виду приведение в определенную систему финно-угорск-иранских, балто-иранских, славяно-иранских языковых связей. Такие исследования при использовании данных археологии могут дать богатый материал для отображения истории развития материальной и духовной культуры, этногенез многих народов на территории Восточной Европы в доисторические времена. Мне горько, что на протяжении многих лет я должен занимиться своими исследованиями в одиночку и чувствовать безразличие специалистов, для которых поиск научной истины должен был бы быть моральной и профессиональной обязанностью.

Не получив ответов ни от Толстого, ни от Мельничука, я подал запрос в редакцию журнала "Вопросы языкознания", на который получил ответ (см. ниже):

Подкупленный подчеркнуто почтительным обращением, я все еще надеялся найти согласие и направил письмо в журнал с просьбой предоставить мне возможность ответить на критику Журавлева, но, вопреки ожиданиям, ответа не получил. Я увидел, что мне даже не дают возможности высказаться в свою защиту, и понял, что ждать благосклонности бесполезно. И тогда я выразил свое возмущение в письме в редакцию в довольно резкой форме. Естественно, ответа я опять не получил.

Убежденный в важности для науки полученных результатов, я решил написать монографию и издать ее за собственный счет. На сбор денег ушло два года и, когда их стало достаточно для публикации, я сел за работу. Этим я занимался целый год и в начале 1998 года первая книга "Исследование предысторических этногенетических процессов в Восточной Европе" была опубликована с помощью Николая Жарких, который изготовил на компьютере макет книги и взял на себя остальные хлопоты по подготовке к печати. Мне хотелось получить рецензию от специалиста и я снова обратился к преподавателям ЛГУ. Я встречался с М.Э. Билинским, Ф.С. Бацевичем, но они отнеслись к моей просьбе осторожно и я им не докучал, ибо одобрительного отзыва ждать было бесполезно.

После публикации книги встал вопрос, куда девать те триста экземпляров. Я ошибочно полагал, что издательство определенную часть тиража разошлет по библиотекам, как было во времена Советского Союза, но этого не произошло, о чем я узнал только через много лет. Если же в нескольких библиотеках книга и оказалась, то это результат моих усилий. В книжных магазинах Львова для продажи ее брали неохотно, в основном я их дарил знакомым, которые в большинстве своем не имели никакого отношения к языкознанию. Однако в это время я уже с помощью своих немецких друзей получил возможность работать в Интернете и начал устанавливать контакты с иностранными учеными. Сейчас я уже подзабыл имена специалистов, которых мог в том или иным степенью заинтересовать своими исследованием, но это неважно, потому что отношение к моим исследований было одинаковым – сначала интерес, потом полное молчание или ответ, что работа изучается коллегами. Переписка велась преимущественно через электронную почту, и я не смог сохранить ее в своем архиве, но письмо, которое я получил по почте, сохранилось. Подаю его ниже:

Вопреки сдержанной реакции специалистов несколько любителей, главным из США и Канады (не этнические украинцы) выразили готовность помогать мне с переводами на английский язык, а также иногда специальной литературой. Всем им я выражаю благодарность на моем сайте. Тогда же встал вопрос, как я должен себя представлять, потому что о моем статусе меня всегда спрашивали. Не работая ни в одном научном учреждении, я не знал, с кем мне себя можно идентифицировать. По совету одной моей заокеанской знакомой я начал называть себя независимым исследователем, что одновременно и упростило, и усложнило проблему.

У меня было несколько знакомых среди львовских археологов, с которым даже немного вместе работал в экспедиции "Днестр". Они организовали обсуждение моей книги на заседании отдела археологии Института общественных наук. Все обсуждения свелось к критике одного раздела моей книги, посвященного заселению Восточной Европы в палеолите. Там, я мог наделать ошибок, но остальные, более важных разделов не рассматривался.

В 1999 г. я опубликовал в журнале "Археометрия" свою статью под названием "К вопросу об этнической принадлежность скифов", на которую получил в частном письме от петербургского археолога В.Е. Еременко рецензию, ниже подаю отрывки из нее:

Булгары (протобулгары) на Правобережье – мягко говоря, неубедительная гипотеза, а если вести речь о III тыс. до н.э. (почти за 4 тыс. лет до их появления на исторической арене!), да еще с археологической точки зрения – просто бред. Вообще вся цепочка скифы-булгары-чуваши с историко-археологической точки зрения не выдерживает мало-мальской критики. Лингвистические же параллели (изоглоссы) не поддаются абсолютному датированию вообще, так что они сами являются гипотетическими и не могут быть подтверждениями другой, еще более шаткой гипотезы…

Точно также чернолесская культура не имеет к раннесредневековым булгарам никакого отношения – потеряно слишком много промежуточных звеньев (I тыс. до -I тыс. н.э., порядка 1800 лет)…

Список скифо-чувашских языковых совпадений (изоглосс) не проверен на эксклюзивность: если сходства есть и в других языках, то его ценность резко уменьшается. К тому же никогда нельзя с точностью датировать время заимствований и их источник: заимствования могли в скифском и чувашском появится из третьего источника независимо (из того же тюркского, например), но в разное время, или из разных источников в разное время, и т.д. Никаких доказательств эти параллели, к сожалению, не дают…

Происхождение имен скифских богов успешно интерпретируется из любых привлекаемых для этимологии языков любого временного среза (было бы желание)– см. работы Раевского, Рыбакова и др. То, что скифы – тюрки, вполне возможно, также как и то, что они иранцы, яфетиды, монголоиды и любые другие кочевники – оригинальных письменных памятников нет, все в переднеазиатской и греческой огласовке, т.е. вся фонетика и словообразование перевраны и простор для научных спекуляций безграничный. Ясно только, что они не славяне, не балты и не германцы – этих тогда еще просто не было, и не кельты или фракийцы – последних греки более-менее отличали от других варваров уже в V в. до н.э…

Гидронимы, приведенный в поддержку тюркской гипотезы, откровенно слабые, допускающие наверняка неоднозначные толкования, и их очень мало…

Отличие моего толкования топонимии, антропонимии, мифологии скифских времен состоит в том, что оно покоится на предварительно доказанном присутствии в Северном Причерноморьи тюрок, а не исходя из предубеждения об исключительно иранском происхождении скифов, как это делают многие исследователи. При этом для толкования всего корпуса имен и названий, насчитывающего сотни единиц, я использую только один язык (чувашский), чего до сих пор не сделал никто, потому что исследователи практически не обращают внимание на топонимию. Судя по замечениям, Еременко не знаком с теорией вероятности, в данном случае с теоремой умножения. Вероятность ложного заключения об определенном событии является произведением вероятностей ошибки заключений, основанных на разных фактах. Поскольку каждая из таких вероятностей меньше единицы, то их произведение может приближаться к нулю когда число фактов, говорящих в пользу предполагаемого события, растет. По отдельным фактам еще можно спорить, но их достаточно большая совокупность должна быть убедительной.

Поскольку обещанных замечаний от него не было, наша переписка оборвалась, да и не было у меня особого желания его продолжать. Когда человек сразу не воспринимает какую-либо идею и уже потом ищет аргументы для ее опровержения и не попытается найти в ней рациональное зерно, дискуссия может растянуться до бесконечности. К сожалению, так ведет себя большинство ученых, когда они встречаются с чем-то новым в науке. Поэтому, при написании второй книги "Исследование предысторических этногенетических процессов в Восточной Европе", которая вышла в 2000 г., я практически не учел замечаний рецензента и изложил свои соображения в соответствии с логикой полученных ранее данных. Особенно резко Еременко высказался о пребывании протобулгар на Правобережье, обозвав мои доводы "бредом". Я подумал, что человек, раз сделав такую эмоциональную оценку, вряд ли сможет от нее отказаться под влиянием логики. А насколько моя "бред" соответствует истине показали мои дальнейшие исследования, которые вдруг перешли в несколько иную сферу.

Отдыхая в 2001 году на Шацких озерах, я обратил внимание, что некоторые их названия звучат совсем не по-славянски. Зная, что недалеко от этих мест по моим данным была прародина тевтонов, я попытался объяснить местные топонимы с помощью немецкого языка. До этого я нашел несколько десятков топонимов, которые оставили древние чехи и словаки, но это были достаточно "недавние" времена, и я не думал, что названия населенных пунктов на территории Украины могли бы существовать со времен проживания тут германцев. Но факты упрямая вещь и я взялся за работу серьезно. Всю зиму я искал на топографических картах областей Украины топонимы, которые не выглядели украинскими. Составив список, я начал искать расшифровки топонимам соответственно местам их расположения, зная, кто населял их в предысторические времена и мог оставить там свои названия. Результатом этой работы была небольшая брошюра "Следы древнего населения Украины в топонимике", изданная в 2002 году тоже за свой счет.

В последующие годы я периодически дополнял список древних топонимов, случайно находя объяснения необычным названиям в процессе правки текстов выданных ранее книг. Я бы мог выдать вторую книгу о топонимике Украины, но не вижу в том смысла, потому и первая осталась незамеченной в научном мире. Возможно я бы никогда не взялся и за правку текстов, если бы я не взялся размещать их на своих сайтах, которые начал делать на английском, украинском и русском языках. Этим я занялся в начале 2000 года и 15 марта того же года уже был запущен первый сайт на английском. Позже добавились украинский и российский варианты.

Однако из-за периодических проблем на серверах я сменил их четыре и каждый раз надо было сайты делать практически заново. Теперь их для гарантии сделано несколько в разных вариантах, но их посещают в своем большинстве любители. Попытки заинтересовать специалистов, как всегда, были неудачными. В какое-то время я много использовал данных из проекта "Вавилонская башня", созданный под руководством Сергея Старостина. На этих данных я исследовал тунгусской-маньчжурские, монгольские, сено-тибетьськи и кавказские языки и построил графические модели родства этих языков в рамках соответствующих семей. Тогда же я установил контакт с Старостин и он заинтересовался моей моделью тюркских языков, но когда я осторожно сообщил ему, что по моим данным прародина тюрков было не в Азии, а в Европе, он перестал отвечать на мои письма.

После этого я потерял надежду заинтересовать специалистов своими исследованиями и не имея уже намерен кого-то убеждать, дал им название "Альтернативная лингвистика". Однако мне иногда кажется что кто-то из авторов искренне заинтересован в ответе на какую-то проблему и, когда у меня есть свое объяснение, которое, правда чаще всего выходит за пределы индоктринации академической науки, мне не годится промолчать и я подаю голос. Иногда получаю на него отзыв, но внимание сразу обращается на несущественные мелочи, которые можно отбросить без ущерба к сути ответа. Зато никогда не было случая, чтобы кто-то подумал проверить суть собственными фактами.

И что интересно, в то время как одни считают мои идеи "бредом", другие заявляют, что они давно уже известны. Даю для примера отрывок ответа на одно из моих писем:

Посмотрел также вашу статью про ротацизм и у меня создалось ощущение, что с одной стороны, вы воюете с мельницами ("Сложность проблемы усугубляется еще и ложными представлениями об алтайской прародине тюрков и о мнимом генетическом родстве тюркских языков с языками монгольской и тунгусо-маньчжурской групп.") Мейнстримом европейской науки сейчас как раз считается полагать отсутствие родства между тюрками, монголами и тунгусами. А с другой стороны, пропускаете какие-то неудобные факты….

Мысль об особом произношении пратюркского rz так же далеко не нова и высказывалась многократно, в том числе обсуждались возможности палатального произношения, ретрофлексного, придыхательного, а также и в виде звука аналогичного чешскому рж.
Илья Грунтов сотрудник отдела урало-алтайских языков Института языкознания РАН

Если состояние украинской науки таково, что свежее слово не находит отклика, я несколько раз попытался обращаться к иностранным ученых. Иногда они сами обращались ко мне. Вот пример одного общения:

Dear Colleague, (это ответ на мою просьбу ознакомиться с моей персональной страницей)
Thank you so much for sending me the link to your website. I have visited it and read some parts of it. Your ideas are very thought-provoking. For the time being, I am so busy that I do not really have a chance to give a detailed response to your alternative statistical approach, but anyway I find it very promising.
I would suggest some serious text revision and additional explanation as to how your approach differs from earlier methods (Korenchy, Starostin, Ringe, etc.). The feasibility of the resulting sketch map of the Nostratic homeland and the position of the Nostr. daughter branches in the map is likely to receive strong criticism from archaeologists, so that aspect would need a comment as well. I would offer that we write a joint paper which we could publish in Brno, but my problem is time: I have so many deadlines until May. But if you are interested, we could get back to this idea in May (?). With kind regards,

Dear Iren (my name is Valentyn), thank you for a quick and consolatory answer. I am very glad that you appreciated the perspective of the proposed method. The efficiency of it was checked by me while studying the relationship of many languages. The fundamental conclusion about the kinship of the Nostratic languages was that the homeland of the Turks was not the Altai but the Middle East. While using this fact subsequent studies have been developed in a logically connected chain of results, which, however, contradict traditional views, moreover that I am not a graduate. To change such attitude could only be by conclusively proven location of the homeland of the Nostratic language as a basis for the further development of research of the Nostratic daughter branches. However, as you rightly pointed out, the location of the homeland of the Nostratic languages ​​undoubtedly will cause criticism of archaeologists. Of course I myself cannot find convincing linguistic evidence therefore I am very pleased by your offer of cooperation. While my research I used data of V. Illich-Svitych. They also can cause critical of experts, as were collected 50 years ago. At the present time, and in many ways, thanks to your efforts, more convincing data were collected and in significantly more amount too. I have no doubt that they can form the basis for a new model of relationship, which has not differed from the previously made one. The pattern of relationship manifests itself in the language of statistical data, whereas random facts are chaotic and can not affect the true result. I understand your being busy in the near future, but I hope that in May we will start our fruitful cooperation, the result of which will be positively accepted by linguists. As archaeologists, it seems to me that the supposed homeland of Nostratic people is still poorly understood by them. Perhaps you can tell me what kind of preparatory work would be done by me before May. I wish you much success in your work. With kind regards,

Следующеее пмсьмо:

Dear Valentyn,
As for preparatory work, I suppose a short survey contrasting your method to earlier attempts would be useful. I can also try and dig up Eva Korenchy's paper which discussed the distribution of lexical isoglosses between Nostratic branches (a very good but neglected paper from 1976?, as far as I can remember). A short critical assessment of the computational model by Don Ringe and coauthors might also be necessary. I can try and dig up his papers in my computer, if you do not have them. All the best,

Как можно видеть, предвещалось неплохое сотрудничество. Но после обмена несколькими письмами Ирен мне больше не отвечает. Так уже было неоднократно, что после первого интереса к моей работе вдруг переписка прекращается без объяснения причин. Очень загадочное явление, посмотрим, что будет дальше. А дальше было так. Ко мне написал письмо другой ученый с похвалами моих работ и предложил сотрудничество. Я посоветовал ему обратиться к Ирине (той, переписку с которой я привел выше) и спросить у нее, стоит ли со мной общаться. Больше писем от этого ученого я не получал. Нечто подобное было у меня позже и с ученым из Петербурга. Посмотрим, что будет дальше.