К вопросу об этнической приндлежности скифов
Тема этнической принадлежности скифов в рамках этногенетических исследований была впервые рассмотрена в статье "К вопросу об этнической принадлежности скифов", опубликованную в сборнике "Археометрия и охрана историко-культурного наследия" [Стецюк В.М. 1999]. За время, прошедшее с тех пор, были найдены дополнительные свидетельства в пользу сделанного тогда предположения о тюркском (а именно булгарском) происхождении скифов. Одновременно более отчетливо проявился вопрос об этнической принадлежности киммерийцев, который в небольшой степени тоже затрагивался в указанной статье. Поскольку статья осталась незамеченной в научных кругах, есть смысл снова вернуться к этой теме, но уже с небольшими, хотя и существенными дополнениями к первоначальному тексту и с его незначительным правками. Надо отметить, что текст статьи иногда был дословно использован для написания второй книги "Исследование предысторических этногенетических процессов в Восточной Европе" [Стецюк Валентин, 2000]. Со времени написания книги прошло 15 лет, поэтому материалы, в ней представленные, в настоящем времени значительно дополнены и подаются в секции "Скифо-сарматская проблематика". Ниже они подаются в обобщенной форме.
В вопросе о генезисе скифской культуры ученые разделяются на сторонников автохтонного и азиатского ее происхождения. При этом подразумевается, что даже при азиатских истоках эта культура подверглась и определенным местным влияниям, а скифский этнос является результатом смешения как местного причерноморского населения, так и племен, пришедших с востока [ Археология Украинской ССР , Том 2, 1986, 14]. При таком подходе на первый взгляд кажется, что сторонники азиатской основы в скифской культуре имеют больше аргументов. Согласно археологическим данным самый поздний предскифский комплекс памятников Новочеркасской группы отличается от скифского коренными образом. Изменение культур несет механический характер, и это соответствует свидетельству историков (Геродот, Диодор Сицилийская) о приходе скифов в Причерноморье и уход из степей основной массы киммерийцев в Переднюю Азию [ Там же , 50]. Признанные специалисты утверждают:
Культуру скифского типа нельзя генетически выводить из киммерийской. Представляется единственно вероятным, что появление и распространение скифской культуры связано с новой миграционной волной ираноязычных кочевников, принесших с собой новые формы скифской материальной культуры и скифского "звериного стиля" [Ільинская В.А., Тереножкин А.И., 1983, 11].
Значительную роль в формировании взгляда об отсутствии генетической связи между киммерийской и скифской культурами и об азиатских истоках последней сыграли мотивы определенного сходства памятников скифской культуры с памятниками культур Центральной Азии. В частности, при исследовании тувинского кургана Аржан оказалось, что найденные в нем образцы материальной культуры можно отнести к скифскому типу, поскольку они выполнены в духе скифского звериного стиля. Поскольку эти находки относились к IX – VIII вв. до н.э. и хронологически предшествовали скифской культуре в Причерноморье, то возникало предположение о ее началах в Центральной Азии. В подтверждение азиатского происхождения скифов приводятся еще и другие примеры сибирских элементов в доскифских культурах, и эти факты тоже дают основания сомневаться в возможности развития скифской культуры на местной основе [ Тереножкин А.И. ., 1961, 204]. Однако сходство в стиле находок кургана Аржан с предметами искусства скифских курганов достаточно отдаленное, а другие сибирские элементы в предскифских культурах весьма туманны, поэтому мысль о источник формирования скифской культуры в Центральной Азии не является окончательно доказанной и признанной [ Археология Украинской ССР , Том 2, 1986, 13]. Что касается "звериного стиля" в искусстве скифов, то его можно объяснить той же этнопсихологей булгар и населения Центральной Азии, поскольку те и другие были общего тюркского происхождения, а какие-то удачные технические решения (как, например, элементы конской сбруи) могли косвенно распространяться по всей Евразии в соответствии с одинакового образа жизни кочевников. Для такого объяснения нужны специальные исследования образцов материальной культуры, для чего у нас нет возможностей, но для исследования вопроса языковой признаки скифов материалов достаточно. Кроме того, есть археологические факты, которые противоречат центральноазиатскому происхождению скифов и их культуры. Если в степи изменение культур имело механический характер, то в украинской Лесостепи, в первую очередь, в зоне распространения чернолесской культуры мы можем наблюдать определенную культурную преемственность от доскифского к скифскому времени. Как установили Ильинская и Тереножкин, переход к скифскому периоду здесь произошел в ходе эволюции культуры памятников жаботинского типа примерно в середине VII в. до н.э. При этом очень важным является тот факт, что памятники раннескифского времени находятся именно на Правобережной Лесостепи и достигают Верхнего Поднестровья.
Детальнее о археологеских исследованиях, относящихся к нашей теме см. в разделе
Дані археології.
Однако, в первую очередь, следует признать, что этот вопрос считается решенным однозначно в пользу иранского языка:
В литературе, посвященной изучению остатков скифского языка, безоговорочно господствует концепция о ираноязычности скифов. Все, что не имеет отношения к выдвинутому положению, заранее исключается из области скифоведческих исследований [Петров В.П., 1968, 12]
Такой взгляд начал формироваться со времен первых исследований скифского языка и был окончательно утвержден исследованиями М. Фасмера и В. И. Абаева (Абаев В. И., 1965). Больше того, иранская принадлежность скифского языка усилиями Вс. Миллера и Абаева была даже сужена исключительно к осетинскому как продолжению скифского. Необоснованные попытки К. Неймана и Г. Надя рассматривать скифский язык как монгольский только укрепили позиции сторонников ираноязычности скифов. В таких условиях В. П. Петров, продолжая творческий подход к решению этого вопроса профессора Новороссийского университета А. О. Билецкого, мог только осторожно критиковать устаревшую методику исследователей. Сам Билецкий, по словам Петрова, привел ряд убедительных несоответствий скифского и иранских языков и заметил, что глоссы Гесихия “наименее всего дают … фактов для определения скифского языка как иранского” (Петров В. П., 1968, 24).В цитируемой здесь рaботе Петров четко не выразил своего окончательного мнения относительно языковой принадлежности скифов, но он призвал не ограничиваться исследованиями скифского языка только на иранской основе и приводил, как пример, некоторые, довольно убедительные, соответствия скифского и фракийского языков. Для исследования связей скифского языка с фракийским ученый составил скифо-фракийский ономастикон, в котором он для каждой глоссы представил предлагавшиеся ранее другими языковедами индо-иранские (главным образом персидские и осетинские), а также свои и Дейчева фракийские, а иногда и другие соответствия (Петров В. П., 1968, 118-143). По словам Петрова, "далеко не во всех случаях можно сказать с уверенностью, что данное имя собственно фракийское, а не иранское", и иногда невозможно разделить скифские и фракийские глоссы, поскольку лингвистический материал обоих языков смежный, с качественно родственной источниковедческой базой и связанный хронологически (Петров В. П., 1968, 115-117). В проведенных исследованиях использовался мой собственный Скифский ономастикон, в основу которого были положены данные Петрова(Петров В.П. 1968, 118-143), попытавшись всем без исключения предоставленным глосам подыскать новые соответствия из индоевропейских, тюркских, финно-угорских и кавказских языков, которые бы могли подтвердить или опровергнуть наши предположения о языковой признак скифов. В процессе этой работы было выявлено, что многим глазам ономастикона значительно лучше соответствуют слова современных чувашского и курдского языков, чем предполагаемые примеры из древнеиндийского, авестийского, древнеперсидского, современных осетинского и персидского. Безусловно, последнее слово по отдельным случаям принадлежит специалистам, но многочисленные скифо-чувашские схождения дают основания говорить, что наше предположение о отождествление скифов с булгарами оправдалось.
Анализ ономастикона показал, что из 170 имен около восьми десятков может быть удовлетворительно объяснено только с помощью чувашской лексики. При этом примерно 50 имен получают весьма приемлемый для антропонимии смысл при хорошем фонетическом соответствии. Особенно убедительным является то, что достаточно большая часть скифского ономастикона относится к семантическому поля названий животных (щука, язь, форель, рысь, хорек и др.) В чем можно увидеть определенную систему в предоставлении людям имен. Неожиданно оказалось, что около трех десятков имен может быть объяснено на основе курдского языка, но только семь из них являются достаточно убедительными. Еще столько же могут иметь как чувашское, так и курдское (иногда афганское) толкование. Довольно много слов (около 40) могут иметь разное толкование на основе чувашского, иранских, балтийских и других языков. Эти данные заставляют нас подойти к решению этничности скифов более внимательно.
Приняв во внимание как свидетельство Геродота, археологические данные, анализ ономастики, особенности чувашского языка (см. раздел Мова, ономастика, міфологія), так и результаты исследований в проекте "Альтернативная лингвистика", можно прийти к выводу, что основную массу скифов составляли древние булгары, одно из племен тюрков, которые с Припонтийских степей перешли на правый берег Днепра в III тыс. до н.э. на территорию распространения трипольской культуры и дальше расселились на обширном пространстве Центральной и Северной Европы (см. раздел Тюрки как носители культур шнуровой керамики). В то время как в большинстве тюрки были ассимилированы автохтонным населением, какая-то их часть сохранила свою этническую аутентичность на территории Западной Украины. Здесь они последовательно стали создателями комаровской, высоцкой и чернолесской культур.
Однако население территории, которую античные историки обобщенно называли Скифии, было чрезвычайно пестрым и состав его менялся на протяжении веков. Наглядно эта пестрота иллюстрируется картой, представленной ниже. Автохтонами были тюрки и трипольцы, но позже в процессе миграций индоевропейских племен здесь селились и жили некоторое время греки, фракийцы, а также различные иранские и германские племена.
Этнический состав Скифии во второй половине 1-го тыс. до н.э. по данным топонимики
На карте бордовым цветом обозначены топонимы булгарского происхождения, лазурным – англосаксонского, розовым – курдского, красным – мордовского, зеленым – осетинского. коричневым – венгерского, оранжевым – греческого. Светложелтым цветом обозначены топонимы, имеющие разное толкование. Фиолетовым цветом обозначена территория Бельського городища возле села Куземин, которое некоторые ученые связывают с античным городом Гелон.
Звездочками обозначены другие географические объекты (острова, курганы и пр.)
Подробнее топонимические исследования рассматриваются в части "Предысторическая топонимика Центрально-Восточной Европы ".
Рекомендуется для чтения по этой теме:
Герр – древний водный путь из Днепра в Азовское море
Булгарское святилище на Днестре.
