Осетинская топонимия

На прародине осетин в бассейне Сожа можно отметить лишь такие соответствия: р. Сож – осет. soj «жир, сало», р. Реста, пп. Сожа – осет. rast «прямой» (однако это название может быть объяснено с помощью древнеанглийского).

Слева: Прародина осетин (тонирована желтым цветом)

Осетинские топонимы встречаются в достаточном количестве, что может повышать вероятность их происхождения, в полосе, которая тянется от Брянска до Ростова и далее вдоль побережья Азовского и Черного морей. В этой полосе есть скопление осетинских топонимов в Белгородской области и в соседних областях Украины и России. Очевидно, в этих местах по соседству с поселениями мадьяр осетины задержались надолго. От этого скопления отходят несколько топонимов вдоль Ворсклы.

Предположительно их пребывание здесь относится к скифскому времени. Но в целом скудная иранская топонимия в степях Северного Причерноморья и Приазовья заставляет специалистов искать надуманные объяснения этому факту:

Сравнительно небольшое количество иранских наименований рек в районе обитания степных племен скифов и сармат, которые несомненно были иранцами, объясняется тем обстоятельством, что такие гидронимы в Средневековье здесь были стерты тюркскими названими. (Телегин Д.Я. 1993, 74)

Конечно, часть древних топонимов была, действительно, "смыта" в узкой приморской полосе, но сохранившиеся до наших дней булгарские и англосаксонские топонимы говорят в пользу того, что тюрки редко меняли названия населеных пунктов. В степях Предкавказья осетинская топонимия также выражена слабо. Возможно, новые миграционные волны оттеснили осетин в горы Кавказа, а их наименования населеных пунктов и географических объектов иногда были заменены на собственные вновь прибывшим населением. Об этом может говорить пример замены осетинского названия Улка возвышенности Ергени, которая тянется приблизительно от Волгограда до Элисты. Однако расшифровка топонимов в этой полосе все-таки имеет вероятностный характер по причине отсутствия надежной привязки топонимов к особенностям местности и их довольно малое количество. Список корректируемых осетинских топонимов приводится ниже в алфавитном порядке:

Азов, Азовское море и город Азов – ос. ас "величина, количество", "взрослый" (ранее, возможно, "большой"). Это слово заимствовано либо из тюркских, либо из финно-угорских языков, где подобные слова (iso/izo/ots'/udts') означают или "большой", или "маленький". Вторая часть слова трансформирована из *af/ov (д.-ір. *ap) "вода", представленного в разных формах во всех иранских языках. В современном осетинском оно содержится в эвфемизме æфсурхъ "вода". Название "Большая вода" вполне отвечает названию моря.

Архыз, река, лп Псыша, лп Большого Зеленчука, лп Кубани – ос. æрхъис "кусочек" "заноза", "щепочка".

Атюхта, поселок в Октябрьском районе Ростовской обл., Россия – ос. атухын "намотать, завернуть" атыхт процесс действия от этого глагола.

Батайск, город в устье Дона – ос. батайын "растаять", "пойти на пользу". Возможно также происхождение от имени Бата (Батай – род. п. ед. ч.) (Цагаева А. Дз. 2010, 443).

Бетта, хутор в Краснодарском крае России, входит в городской округ Геленджика – ос. бæдынб бæттын "вязать".

Ворскла, река, лп Днепра – ос. урс "белый", кæлын "течь, литься".

Загедан, поселок и река, пп Большой Лабы в Карачаево-Черкесии – ос. дзаг "полный", дон "вода, река".

Калитва, несколько населенных пунктов, содержащих это слово, реки Черная Калитва, пп Дона и Белая Калитва, лп Северского Донца – осетинское происхождение слова найти не просто. В основе его лежит ос. кæлын "течь, литься", к корню которого кæл добавлен суффикс -т, образующий прилагательные от глаголов. Вторая часть слова – "вода" (см. Азов). В целом слово означает "текучая вода".

Кардоникская, станица в Зеленчукском районе Карачаево-Черкесии – ос. кæрдо "груша", нигæ "прибрежная полоса, поросшая травой".

Котельва, пгт в Полтавской области – ос. къуту "амбар", лæууын "стоять, оставаться". В Северной Осетии имеется несколько названий кæто восходящих к древнеиранскому апеллятиву со значением "жилище, дом". В дигорскои диалекте сохранилось кæт "навес" (Цагаева А. Дз. 2010, 177).

Малакеево, село в Вейделевском районе Белгородской – ос. мæлаг "не живучий, вымирающий".

Мара, река, пп Кубани – ос. мæра "дупло".

Масычево, село у Воронежской области и хутор в Белгородской – ос. мæсыг "боевая башня".

Орс, река, лп Нугри, лп Оки – ос. урс "белый".

Оскол, река, лп Сев. Донца, города Старый Оскол и Новый Оскол в Белгородской област, расположенные на берегах Оскола – ос. ас "величина, количество", "взрослый" (очевидно ранее "большой"), кæл "течь, литься". Ср. Ворскла.

Сентяновка, ж.д. станция на линии Луганск – Лисичанск – ос. synt "ворон", syntæ "тенета". Этот апеллятив часто встречается в топонимии Осетии, но в топонимах он может иметь иное значение (Цагаева А.Дз. 2010. 460).

Сочи, курорт на Черноморском побережье Кавказа – ос. саджы "олений".

Сынты, прежнее название аула Нижняя Теберда в Карачаево-Черкесии – см. Сентяновка.

Улка, название возвышенности Ергени (Калмыкия) в "Большом чертеже" (Магидович И.П., Магидович В.И. 1979, 210) – ос. уæлхох "гористый".

Халань, река, лп Оскола, лп Сев. Донца, села Большая и Русская Халань на ней – ос. халон "ворона".

Царевка, два села в Луганской области (Новоайдарский и Троицкий районы) – ос. царын "жить". Несколько названий с этим корнем дают основание думать, что они произошли не от слов "царь" или "царица".

Царицын, первоначальное название Волгограда, происходящее от названия реки Царица – ос. царын "жить".

Царичанка, село в Днепропетровской области – ос. царын "жить".

Цимлянск, город в Ростовской области– ос. цым "кизил", лæнк "ложбина, низина, котловина".

Цуповка, село в Дергачевском районе Харьковской области – ос. цуп "бахрома, кисть, гроздь".

На карте розовым цветом обозначены топонимы курдского происхождения, красным – те из них, которые содержат в себе составляющую Майдан, зеленым – осетинского, фиолетовым – афганского, коричневим – те, которые расшифровываются другими иранскими языками. Светложелтым цветом обозначены топонимы сомнительного происхождения.

Обращает на себя внимание скопление осетинских топонимов в Карачаево-Черкесии (Архыз, Загедан, Кардоникская, Мара). Очевидно, осетины по пути к современным местам поселения останавливались здесь надолго, но позднее были вытеснены карачаевцами. Эту мысль впервые высказал В.Ф. Миллер в конце XIX ст., проведя лингвистический анализ таких топонимов как Шак-дан, Шаукам, Мысты-кам, Джуар-фчик, Орс-фандаг и других на территории Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии от Эльбруса до верховьев р. Ираф (Цагаева А. Дз. 2010, 24). В доказательство проживания осетин в близком соседстве с носителями абхазо-адыгских языков Миллер приводил факт заимствования осет. ræğaw "стадо" из какого либо из этих языков (абх., бз. a-raχw, абаз. a-raχwə, a-raχwə "скот"). Однако Абаев и Старостин считали это фонетическое и семантическое соответствие случайным совпадением (Старостин С.А. 2007, 291). Отмахнуться от подобных случаев значительно легче, чем искать им объяснение или хотя бы оставить это задание для потомков.

В 1888 г. на правом берегу Большого Зеленчука в 30 км от поселка Нижний Архыз была обнаружена каменная стела с надписью греческими буквами (см. рис. справа). Дешифровку надписи сделал В.Ф. Миллер с использованием осетинского языка. С небольшими правками прочтение в настоящее время принято в науке, а датировка стелы определена 941 годом (Джуртубаев М. 2010, 198).

Миллер считал, что в этой местности существовал христианский город, от которого сохранились развалины церквей, и предположил, что это был центр Аланской епархии (метрополии), о которой есть упоминания в византийской литературе. Однако с дешифровкой Мюллера согласились не все, поскольку он внес в текст восемь дополнительных букв, которых на стеле не была и без которых ее невозможно прочесть средствами осетинского языка(там же).

Справа: Прорисовка надписи Зеленчукской стелы в книге Джуртубаева, взятая у В.А. Кузнецова (там же, 199).

Надпись на стеле дала основание Абаеву сделать вывод о существовании осетинской писменности уже в средние века, но других данных, подтверждающих этот вывод до сих пор не обнаружено. Кроме того, сама надпись имеет разные варианты прочтения, в том числе с использованием кабардинского, карачаево-балкарского, вайнахского и, возможно, других языков. Споры о языке надписи продолжаются до сих пор, но учитывая осетинскую топонимику Карачаево-Черкесии предпочтительным является вариант осетинской принадлежности надписи. Сама стела не сохранилась, попытки найти ее в 1946 и 1964 гг. не принесли успеха (Камболов Т.Т.. 2006, 166). Без оригинала говорить о точности прорисовки текста не приходится, и это дополнительно усложняет расшифровку надписи. Странным является то, что иранисты Миллер, Абаев и другие не дали расшифровки самого названия Архыз.