Скифия: Толкование сведений античных историков

Античные историки оставили нам богатейший материал о скифах и Скифии, на который, однако, не всегда можно полагаться. Во-первых он отмечен ментальностью тех обществ, среди которых историки работали. Во-вторых, он отражает состояние исторической науки, которая тогда еще только зарождалась, и тогдашние географические представления при при отсутствии надежной картографической базы. Чего только стоит утверждение Геродота о том, что Скифия представляет собой чуть ли не правильный четырехугольник, который совершенно невозможно разместить на современной карте. При спользовании его информации следует исходить из замечания Заура Гасанова:

В его «Истории» заключена очень важная особенность – он сам указывает нам на степень достоверности информации, что-то определяя как миф, что-то как реальность. В отдельных случаях историк подчеркивает: «так говорят», в других – не высказывает своего мнения о достоверности той или иной информации, порой же признает свою неосведомленность (Гасанов Заур., 2002, 44-45).

Когда Геродот подает имена людей и богов, географические названия или названия племен и разных тогдашних реалий, то это уже конкретный материал, который нужно только умело использовать. К сожалению, очень часто многие ученые "умело" его использовали в своих собственных интересах. Теперь же, когда нам известна этническая принадлежность скифов и их ближайших соседей этот материал может не только подтвердить эвристические умозаключения, но и обогатить наши представления о той далекой эпохе.

Мы уже расшифровали имена скифских богов (см. раздел "Скифская мифология"), но при привлечении чувашской лексики может иметь объяснение и некоторая скифская топонимика. Например, названию местности Эксампай (Eξαμπαiος) между Борисфеном и Гипанисом могут соответствовать чув. уксăм "дикий чеснок" и пай " (массы, количества, пространства, времени и т. п.)". Возможно, что в этих местах это растение произрастало в изобилии. Название реки Гипакирис (Yπαξυρις) можно перевести как "мякина" или что-то подобное (чув. кипек “шелуха” и ирěш "отруби"). Скифской реке Герр (Γερρος) может соответствовать чув. кěре "брод".

Геродот писал, что в Скифии рабы прорыли ров от Таврийских гор до Меотийского озера (Азовского моря) в том месте, где оно имеет наибольшую ширину. За Таврийские горы можно принять Приазовскую возвышенность, представляющую собой череду холмов нередко с обрывистыми склонами (см. фото Бельмак-Могилы справа).

Справа: Бельмак-Могила, наивысшая точка Приазовской возвышенности (324 м.)

По словам Геродота Герр вытекает из Днепра, течет в море и недалеко от него впадает в Гипакирис. Очевидно, Герром древние жители Приазовья называли водный путь, который составляли нижнее течение Самары, реки Волчья, Мокрые Ялы, Кальчик, который впадает в Кальмиус недалеко от его устья. В одном месте Кальчик и Мокрые Ялы настолько приближаются друг к другу, что еще в относительно недалекие исторические времена запорожские казаки волоком перетягивали свои лодки-чайки из одной реки в другую, как это описывал Боплан, хотя ошибочно назвал Кальчик Миусом (Боплан де, Гийом, 1998, 102). Если внимательно посмотреть на топографическую карту Шуберта с 19-го ст., то можно увидеть, что перешеек, который отделяет Мокрые Ялы от небольшого притока Кальчика, имеет длину около шести километров, и даже в те далекие времена обе реки можно было соединить каналом так, чтобы образовать непрерывный путь из Азовского моря до Днепра. На карте видно, что от реки Мокрые Ялы отходит узкая лощина, которая в древние времена могла быть небольшой рекой. Использовав эту лощину, можно было облегчить гидротехнические работы, хотя при этом возрастала длина канала. Первоначально здесь могло быть просто болото, которое можно было переходить вброд, чем и объясняется общее название этого водного пути “Герр”. Современное название Кальчик также подтверждает эту гипотезу (древнее слово кал означает "грязь, слякоть, гуща»). Ров, о котором писал Геродот, как раз и был бы частью этого водного пути. Следы канала в принципе можно найти довольно легко несмотря на то, что в настоящее время по перешейку проходит железная дорога.

Рис. 51. Герр – водный путь из Днепра в Азовское море (Днепр – Самара – Вольчья – Мокрые Ялы – канал – Кальчик – Азовское море) Карта составлена на основе карт Шуберта (1875 р.)

Кстати, название реки Мокрые Ялы может означать именно „водный путь”, ибо в тюркских языках есть слово jol/joly „путь”. Если поискать тюркское соответствие к первой части названия, привлекая слова со значением „вода”, „мокрый”, „влажный”, то мы неожиданно приходим к реке Каяле, известной по Ипатьевской летописи и „Слову о полку Игореве”. М. Фасмер и К. Менгес (Менгес К.Г. 1979, 100) доказывают, что правильная форма названия не Каяла, а Каялы. Именно так стоит в летописи, а как стояло в "Слове" неизвестно, ибо его оригинал утрачен.

М.Т. Сокол предложил расшифровку названия реки qaj+jaly как „река со скользкими берегами”. Менгес оспаривает это объяснение, поскольку qaj "всего лишь глагольная основа”, а вторая часть слова заимствована „юго-западными” тюркскими языками из новогреческого γιαλοσ „морской берег, пляж” (там же, 102). Если же привлечь тюрк. joly, превратившееся в одном из „акающих” диалектов в jaly, то получим объяснение названия реки Каялы как „скользкий путь”. Семантически это близко к названию „мокрый путь”, если наше предположение о существовании болота между Мокрыми Ялами и Кальчиком верно. Особенно, если тут был волок по влажной местности.

Более подробно эта тема рассматривается в отдельной статье Герр – древний водный путь из Днепра в Азовское море

Таким образом Герр (он же Каялы) был водным путем из Днепра в Азовское море и тогда Гипакирис можно отождествлять с Кальмиусом. Однако тогда оказывается, что Миус вообще не упомянут Геродотом, да и Гипакирис в соответствии с его порядком перечисления рек Скифии должен был бы находиться западнее Герра, а не восточное, как получается из наших рассуждений. Привести в порядок путанные сведения Геродота пытались многие ученые, но до сих пор это никому не удавалось. Очевидно, следует признать, что они соответствуют истине лишь отчасти. Последним греческий историк называет Танаис, под которым, очевидно, следует понимать, как это уже многими делалось ранее, нижнее течение Дона и Северский Донец. Геродот и его информаторы о настоящем Доне ничего не знали, поскольку если бы знали, то непременно бы знали бы о Волге, так как они сходятся в этих местах совсем близко, и этот интересный факт не мог быть обойден молчанием. Геродот же ничего не пишет о какой-либо мощной водной артерии, которой могла соответствовать Волга. Впервые Волга упоминается в ІІ ст. н.э. Птолемеем под названием Ра (Магидович И.П., Магидович В.И. 1970, 26).

По данным Геродота установить этническую принадлежность, и места поселений отдельных племенных группировок скифов очень сложно. Как выяснилось, достаточно большое количество скифских имен расшифровываются при помощи древнеанглийского языка. Это можно было бы считать случайностью, если бы не выяснилось, что при помощи древнеанглийского языка еще в большей степени поддаются расшифровке сарматские и аланские имена из ономастикона Абаева. Для более детального рассмотрения этого вопроса на основании собраний Петрова, Абаева, Харматты, Латышева, Книповича и других был составлен список имен, относящихся к скифско-сарматскому времени и имеющих хорошее толкование на основе древнеанглийского языка. Среди этих имен немало относящихся к аланам, поэтому составленному реестру было присвоено условное наименование "Алано-англосаксонский ономастикон".

Количество имен, могущих быть расшифрованными при помощи древнеанглийского языка, очень велико, хотя нет сомнения, что некоторые толкования могут быть ошибочными. Этот факт можно объяснить тем, что древние англосаксы, которые перешли на левый берег Днепра и поселились в бассейнах Десны и Сейма, оставались здесь, до скифских времен, а позднее продвинулись в Северное Причерноморье. В то же время, южная и юго-восточная граница прародины англосаксов, определенная графоаналитическим методом, проходила по реке Тетерев, которая отделяла древних англосаксов от мест поселения фракийцев. Название города Житомир мы объяснили как “защитная граница” (др.англ. scyttan “закрывать”, mer “граница”), но др.англ. scytta имеет также значение “стрелок” и по звучанию близко к греческому названию скифов Σκυθαι. Скифы считались лучшими стрелками из лука и в древнегреческом языке этноним „скиф” считался синонимом стрелка. В связи с этим можно предположить, что греческое название скифов может происходить от древнеанглийского слова, означавшего “стрелок”. Эта мысль давно была высказана Абаевым, хотя он просто считал это слово германским и искал причину такого названия скифов:

И с семантической и формальной стороны эта этимология не оставляет желать ничего лучшего. Скифы пользовались репутацией отличных стрелков из лука (τοξόται, ἱπποτοξόται, например, Геродот, История, IV, 46). Казалось бы герм. *scutja – идеальный этимон для σκυθασ. Неясно было, однако, каким образом германское слово "стрелок" стало названием скифского племени (Абаев В.И., 1965, 21).

Абаев в конце-концов пришел к выводу, что германское название скифов попало к грекам через фракийцев, но это ничего не меняет. Для нас важно, что оно дает объяснение тому, что защитная линия англосаксов шла от Житомира к Днепру и далее продолжилась по реке Сула. Эту линию составляли земляные валы, которые сохранились до сих пор и известны под названием Змиевых. Как показывают данные топонимики, часть англосаксов переселилась на левый берег Днепра и там защитили свою территорию цепочкой городищ вдоль правого берега реки Сула.

Змиевы валы. Карта из Википедии.

О соседстве англосаксов со скифами может говорить и толкование некоторых скифских реалий на основе английского языка. Например, название короткого скифского меча акинака (ακινακεσ), которое, возможно связано с иранским kynk „меч”, хорошо объясняется средствами древнеанглийского языка – др.-анг. æces „топор” и nǽcan „убивать”. Название скифской одежды σακυνδακη Абаев объяснял как „одежда из оленьей шерсти” (ос.sag „олень” и tag/dag „нить, ткань”), что не совсем удачно, поскольку в данном случае речь могла бы идти не о шерсти, а о шкуре. Слишком много нужно было бы иметь оленей, чтобы собирать с них шерсть, а оленеводством скифы не занимались. Возможно, второй частью слова является д.-анг. đeсcan „покрывать”, родственное лат. tŏga “тога”, tĕgĕre "покрывать". Первая часть слова может быть переведена как „сакский”, но и как "боевой, военный" (ср. др.-анг. sacu „распря, война”). Название больших бескостных рыб αντακαιοι не поддается убедительной расшифровке. В соответствии с особенностями рыбы приставка an могла значить „без”. Подобные слова есть германских языках (напр. др.-с.герм. an/on). Тогда корень должен был бы иметь значение „кость”. С большой натяжкой может подойти голл. tak„ветка” неясной этимологии, но ему родственно нем. Zacke „зубец”, что уже ближе к значению «кость». Возможно также, что ключ к расшифровке названия рыбы лежит в нем. Hai «акула», происхождение которого скрывается где-то северогерманских языках, однако праформа слова должна была быть *kai. Известно, что акулы – хрящевые рыбы, т.е. бескостные, поэтому поиск в этом направлении может быть перспективным.

Считается, что др. анг. butere (совр. butter), позд.- верх.-нем. butira (нем Butter) „масло” происходит от позд.-лат. butirum, однако возможно, что это слово заиствовано у скифов, в языке которых якобы имелось butira „сметана”.

Возможность расшифровки названий скифских реалий, а также названий некоторых племен при помощи древнеанглийского языка кажется странной, если англосаксы, не будучи скифами, оставили большой след в лексике скифов. Тут уместно вспомнить следующие слова Геродота:

Какая численность населения Скифии, я не смог уточнить, но слышал разные утверждения про их численность, одно – как будто население ее очень большое. А другое – якобы настоящих скифов мало (Геродот, IV, 81).

Таким образом, скифами Геродот следом за своими информаторами мог иногда называть также и другие народы Северного Причерноморья. В составе всей скифской общности Геродот выделяет четыре отдельные группы – скифов-земледельцев, скифов-пахарей, скифов-кочевников и царских скифов. Эти названия характеризуют не этническую принадлежность, а определенные общественно-экономические группы, определение этнического состава которых является отдельным заданием. Определенно можно говорить о царских скифах, верхушку которого составляли англосаксы (см. Царская Скифия и ее столица).

Справа: Скифия времен Геродота.

Красными точками обозначена защитная линия англосаксов, идущая от Житомира к Днепру и продолжающаяся далее по Суле. Эта граница состояла из земляных валов и городищ, которые особенно четко просматриваются вдоль правого берега реки Сула.

Говоря о населении Скифии от Истра и далее на север, Геродот указывет, что со скифами соседствуют агафирсы, невры, за ними андрофаги, а потом меланхлены. С агафирсами можно уверенно связывать фракийцев, а об этнической принадлежности невров и меланхленов можно судить по их названиям и другим сведениям, а также по имеющимся у нас данным. Андрофаги, то есть каннибалы очевидно проживали далеко севернее невров, поэтому сведения о них имеют легендарный характер. Фракийцы были соседями англосаксов, часть которых на позднем этапе тшинецкой культуры переселилась на левый берег Днепра и они стали творцами сосницкой культуры, которая со временем развилась в лебедовскую (XI-VIII вв. до н. э). Геродот указывает, что невры (гр. Νευροί) покинули свою родину и поселились среди будинов (IV, 105), которых многие ученые связывают именно с предками мордвы, и для такого предположения определенные основания есть. Др.-анг. neowe, niowe означает „новый”, субстантивизация слова могла дать neower „новоприбывший”. Сами себя англосаксы назвать новоприбывшими не могли, логично предполагать, что такое имя им могли дать местные поселенцы, то есть те англосаксы, которые пришли сюда раньше во времена существования тшинецкой культуры. Эта первая волна англосаксов, если судить по топонимии и распространению восточнотшинецких памятников, занимала бассейны Сейма и нижней Десны. Южнее по берегам Сулы и Псла были поселения мордвы-мокши, прибывшей туда из своей прародины с верховьев Оки. Рост числа англосаксов заставил их постепенно продвигаться через Сулу, Псел и Ворсклу к верховьям Северского Донца. Они устраивали свои поселения среди мордовских, о чем свидетельствуют лексические соответствия между аглийским и языком мокша (см. раздел "Экспансия финно-угров "). Меланхленов (гр. Μελαγχλαινοι) Геродот размещает севернее царских скифов и объясняет их название как "одетые в черное" (гр. μελασ "черный", χλαι̃να "верхняя одежда").

Целый ряд историков и археологов, среди которых Б.А.Шрамко, Б.Н.Граков, А.А.Моруженко, Б.Н.Мозолевский и А.П.Медведев, в поисках локализации мест обитания меланхленов, пришли в выводу, который обобщил Ю.В. Буйнов так:

письменные источники позволяют с большой степенью вероятности разместить меланхленов времен Геродота на территории современной Харьковской области и связать с ними северскодонецкую группу памятников скифского времени, которая включает 16 городищ, более 150 поселений и несколько сотен курганов (Буйнов Ю.В. 2008, 14).

Что же касается этнонима, то самом деле он имеет древнеанглийское происхождение. У древних англов существовало имя собственное Mealling, происходящее от др.-анг. a-meallian "становиться безумным, безрассудным" (см. Holthausen F. 1974: 216), которое вместе с др.-анг. hleonian "защищать" было использовано новоприбывшими англосаксами для названия своих сородичей. Можно думать, что они были особенно воинственными и именно они должны были расселиться среди поселений мордвы и взять их под свой контроль. Такое толкование подтверждается мнением Буйнова, который связывает с меланхленами военно-аристократическую верхушку населения лесостепной части бассейна Северского Донца, т.е. местности расположенной севернее Царской Скифии. Основанием для такого выделения является особая элитарная субкультура засвидетельствованая подкурганными погребениями в Караванской группе Люботинского могильника, Коротычансткие, Протопоповские, Песочинские и Старомерчанские курганы (Буйнов. Ю.В. 2008, 14). Таким образом и невры, и меланхлены, и царские скифы – это скорее не этнонимы, а названия отдельных социальных групп англосаксов.

Расшифровка названия будинов при помощи древнеанглийского языка подтверждает их тесное соседство с англосаксами. Гр. Βουδινοι, будины, возможно даже „вудины”, по словам Геродота были жителями лесной страны. В таком случае, по смыслу и фонетически хорошо подходят др.анг. widu, wudu „дерево, лес”, совр. анг. wooden „деревянный”. В древнеанглийском слово wuden не зафиксировано, но по законам английской грамматики оно могло существовать и означать „лесной”.

Слева: Бельское городище.

В стране будинов Геродот помещает город Гелон. Среди ученых нет единого мнения о месте его расположения. Б.Шрамко долгое время доказывал, что с Геолоном нужно связывать Бельское городище на Ворскле, (Шрамко Б.П.. 1987), но В.А. Ильинская опровергала эту гипотезу. (Ильинская В.А., 1977, 91-92). Прав безусловно Шрамко. Бельское городище имеет внушительные размеры – общая длина валов составляет 33 833 м, а их высота в настоящее время – 6 м, ширина валов – до 9 м (Шрамко Б.П.. 1987, 25).

Мордовский эпос о строительстве большого города (Маскаев А. И., 1965, 298) подтверждает идею Шрамко. Кроме того, в ее пользу говорит мордовская топонимия в бассейне левых притоков Днепра (см. раздел "Финно-угорская топонимия в Центральной России и на Украине"). Судя по топонимии, племена мордвы должны были занимать территорию левого берега Сулы и бассейнов Псла и Ворсклы, т.е. северо-западную часть области бондарихинской культуры. Эта культура, существовавшая в период 1200 – 800 гг. до РХ, связана с предшествующей ей марьяновской, памятники которой встречаются на Десне, Сейме, Суле, Ворскле, Сев. Донце и Осколе (Березанская С.С. 1982, 41). В междуречье Сулы и Десны бондарихинская культура выходит за пределы марьяновской. Именно здесь была распространена позднее лебедовская культура, носителями которой, как уже упоминалось, были англосаксы.

Слева: План Бельского городища (Гелон) по данным Б. Шрамко (Шрамко Б.П. 1987, 24, рис. 2.)

Цифрами на плане обозначены:
1. Западное укрепление.
2. Восточное укрепление.
3. Куземинское укрепление.
Восточные валы идут вдоль обрывистых берегов Ворскли, а западные – вдоль пересохшей в настоящее время реки Сухая Грунь.

Идентификация невров с англосаксами заставляет по-новому взглянуть на связь этнонимов «невры» и «нервии». Последних, как одно из кельтских племен, упоминает Тацит в 28-й главе своей книге «Германия». Однако он подчеркивает, что неврии гордятся своим германским происхождением.

В алазонах можно видеть предков современных курдов. Анализ топонимики на территории Западной Украины показал, что скопление топонимов, расшифровываемых с помощью курдского языка, находится именно в тех местах, где Лариса Крушельницкая исследовала один из вариантов чернолесской культуры (Крушельницька Л.І., 1998) и где Геродот размещает алазонов выше каллипидов, т.е. там, где Тирас (Днестр) и Гипанис (Южный Буг) более всего приближаются друг к другу (Геродот, IV, 52). Примерно в этих местах (северо-западнее Ольвии, расположенной в дельте Южного Буга) была страна, в которой в первой половине первого века н.э. царствовал Фарзой (Φαρζοιοσ, или Φαρζηοσ, как дает Абаев). Он имел также власть над Ольвией, а преемником его был Инисмей (Крапівіна В.В., 1994, 125-126). Имя Фарзоя можно расшифровать так: курд. ferx "солнце", zeya "блеск", однако расшифровать имя Инисмея не удалось. Толкование этнонима “алазоны” (Αλαζονεσ) затруднительно. Его можно перевести как „рожденные в рубашке” (др. –анг. hāla „детское место, плацента”, sunu “сын”), другим вариантом может быть также “пестрые (рыжие?) люди” при чув. ула (в других тюркских языках ала) “пестрый” и çын “человек”. Обращает на себя внимание созвучие наименований алазонов и амазонок. Последнее может быть объяснено с использованием чув. амă “самка, матка” и çын “человек”, что позволяет объяснять оба имени средствами чувашского языка. Соблазнительную версию происхождения этнонима от прагерманского *aliza "ольха", с которым можно связывать название страны Олешье в низовьях Днепра (Шапошников Александр Константинович. 2007, 44), следует отбросить по нескольким причинам. Во-первых, Геродот писал об алазонах, а не ализонах, во-вторых, уверенно говорить о присутствии этого восстанавливаемого корня в названии ольхи можно только в кельтских и славянских языках, но ни кельтов , ни славян в этих местах в скифское время не было. И, наконец, алазоны проживали довольно далеко от Олешья.

Идентифицировать андрофагов не представляется возможным. Слишком скупы и противоречивы о них сведения у Геродота. Пока что примем, что это обобщенное название разных народов низкой ступени развития, о чем говорит их имя, которое переводится как "людоеды".

Вот еще несколько имен и названий племен, упоминавшихся Геродотом, которые могут быть расшифрованы с помощью древнеанглийского языка:

Αγαθυρσοσ (agathirsos), по Геродоту Агафирс/Агатирс сын Геракла, давший начало племени агафирсов Αγαθυρσοι (agathirsoi). – др.-англ đyrs (thyrs) „великан, демон, волшебник” хорошо подходит как для имени, так и для этнонима, вообще, но и образ самого Геракла можно принимать как великана и демона. Для первой части имени находим др.-анг. ege “страх, ужас”, а в целом „страшные великаны или демоны”. Однако фонетически лучше подходят др.-анг. āga „владелец”, āgan “иметь, брать, получать, владеть”. Тогда этноним можно понять как „зачатые от великана”. Ниже мы расшифровываем этноним фирсагеты (см. Θυσσαγεται) как народ великанов на севере Скифии. Таким образом, можно понимать, что агафирсы-агатирсы покорили фирсагетов (тиссагетов).

Αναχαρσισ (anaxarsis), знаменитый скифский путешественник и мудрец – толкований имени мудреца много. Абаев объясняет его как „невредимый” (ав. ana-hvarti, ос. änäxwälc). Однако Анахарсис (Анахарсий) не был скифом. Это можно заключить из фразы Геродота: „среди племен в припонтийских краях мы не можем назвать ни одного, которое было бы известно своею мудростью, и не знаем никого, кто бы прославился своим умом, кроме скифской народности и Анахарсиса” (Геродот, IV, 46). Анахарсис был братом Савлия (см. Σαυλιοσ), внуком Лика (см. Λικοσ), сыном Гнура (см. Γνυροσ), внука царя Спаргапейта (см. Σπαργαπειθησ). Все четыре последние имени расшифровываются при помощи древнеанглийского языка. Тогда и для имени Анахарсиса тоже должно быть найдено древнеанглийское соответствие: др.-сакс. āno „без”, др.-анг. hors/hyrs (анг. horse) „конь” (т.е. „безлошадный”).

Αριαπειθεσ (ariapeithes), имя скифского царя – др.-анг. ār „честь, достоинство, слава” (ārian “почитать”) fǽtan „украшать” („украшенный славой”). В это же время жил властитель агафирсов Спаргапейт (см. Σπαργαπειθησ), убивший Ариапейта.

Γνυροσ (gnuros), внук Спаргапейта (см. Σπαργαπειθησ), сын Лика (см. Λικοσ ), отец Анахарсиса (см. Αναχαρσισ) и Савлия (см. Σαυλιοσ) – по утверждению Шапошникова имя не имеет признаков не только индоиранского, но и вост.-иранского происхождения (Шапошников А.К. 2005, 39), но ср. др.анг. gnyrran „скрипеть, скрежетать, трещать”. Родственные германские слова означают – “реветь, рычать”. Такие значения как будто не годятся для имени, но производное от этих глаголов существительное могло быть названием зверя. В украинском, белорусском, русском, польском языках известны слова кныр, кнур „самец свиньи, кабан”. Более того, в тех же языках, а также в словацком и лужицких есть слова близкие к греческой формы слова (укр., рус. кнороз, блр. кнорез, слц. kurnaz, пол. kiernoz, в.-луж. kundroz – все "кабан"). В этимологических словарях украинского и русского языков объяснения происхождения всех этих слов считается неудовлетворительным, не совсем ясным или звукоподражательным (А. Фасмер Макс. 1967, 264-265 та А. Мельничук О.С., Ред. 1985, 474), ибо соответствующий корень в славянских языках отсутствует. Можно допускать, что в древнеанглийском языке существовало слово gnyr и означало "кабан, вепрь" и в таком значении было заимствовано славянами. Таким образом, имя внука царя могло означать „вепрь”. Ср. Θυσκεσ. Каким образом в славянские языки попала еще и греческая форма слова, надо выяснять, потому что в греческом языке подобного слова нет. Возможно, в языке греков населявших Украину в скифские времена оно существовало, будучи заимствованным у соседних англосаксов.

Θυσσαγεται (thyssagetai), фиссагеты, один из народов на севере Скифии, упомянутых Геродотом, по Валерию Флакку Thyrsagetae (Дворецкий И.Х. 1976, 1014). Обращает на себя внимание присутствие в названиях нескольких племен морфемы getai/ketai (Μασσαγεται, Ματυκεται, Μυργεται). Кроме того, из истории известны также фракийские племена гетов (Γεαται). Можно предположить, что это слово означает „народ”. Наиболее близким по смыслу является чув. кĕтỹ „стадо, табун, стая”. Тогда тиссагеты (фиссатеты) -„буйный народ” (др.-анг. đyssa „буян, бузотер”). См. Κρόβυζοι.

Κρόβυζοι (krobuzoi), фракийское племя, упоминаемое с VI-V вв. до н. э. Гекатеем, Геродотом, Страбоном, проживавшее к югу от дельты Истра (Яйленко В.П. 2018, 48-49) – другое наименование фиссагетов, ср. чув. кăра "буйный", "вспыльчивый" и пуç "голова". Яйленко считает название "крепким орешком" и объясняет его средствами разных языков вроде как "красные козлы" (там же). От критики такого объяснения воздержусь. См. Θυσσαγεται.

Λικοσ (likos), сын Спаргапейта (см. Σπαργαπειθησ), отец Гнура (см. Γνυροσ) – др.-анг. līc „корпус, тело” могло стать именем мужчины крупного телосложения.

Οδατισ (odatis), по легенде греческого историка Харета Митиленского (Χάρης ὁ Μυτιληναῖος, IV ст. до н.э.) единственная дочь скифского царя Омарта (см. Ομαρτησ) – чув. атте "папин, отцовский", тěс "род, вид, облик".

Ομαρτησ (omartes), скифский царь, отец Одатис (см. Οδατισ) – чув. ăмăрт "орел".

Παντικάπαιον (Panticapaeon), древнегреческий город на месте современной Керчи, Παντικάπης, река в Северном Причерноморье – рассмативается возможность балтийского происхождения топонимов при др. прус. pintis, pentes «дорога, тропа», лит. kãpas, kãpai «холм, могила» (Яйленко В.П.. 2017, 70).

Σαυλιοσ (saulios), скифский царь, сын Гнура (см. Γνυροσ), отец Идантирса (см. Ιδανθιρσοσ), брат Анахарсиса (см. Αναχαρσισ) – очевидно от др.-анг. sāwol „душа”.

Σκοπασισ (skopasis), скифский полководец во время войны с персами – Возможно, слово имеет то же самое происхождение, что и др.-анг. scop „поэт, певец”. Был известен греческий скульптор Скопас (гр. σχοψ ”сова”). Для второй части слова можно предложить ease “кубок”.

Σπαργαπειθησ (spargapeithes), 1. царь скифов Спаргапейт, дед Гнура (см. Γνυροσ), сотец Лика (см. Λικοσ), 2. царь агатирсов – имя переводится как «высекающий искру» от др.-анг. spearca «искра» и восстанавливаемого *pathan «бить». В древнеанглийском было слово pađ «тропа». Известно, что к словам путь, дорога нередко прибавляется эпитет «битый», кроме того, зафиксировано др.-анг. pýtan “высекать, вырезать, толкать”. Дополнительно также можно добавить, что Геродот переводит Ойор-пата как «убивающие мужчин». Очевидно, тюркское слово pata- «бить» было позаимствовано в древнеанглийский.

Если мы допускаем присутствие англосаксов на территории Украины в скифское время, то с ними должно быть идентифицировано какое-то племя, известное нам из более поздних исторических источников. Расшифровка некоторых имен аланских вождей с помощью древнеанглийского языка дает основание предполагать, что таким племенем могло быть племя алан (Αλανοι). Этот вопрос рассматривается более детально в разделе "Аланы"

В других случаях речь может идти о балтских, финно-угорских и тюркских племенах, но предположения могут быть самые разные. Скажем, под именем ирков могут скрываться осетины, если принять во внимание их самоназвание "ир".

Если же говорить об одноглазых аримаспах, то можно предположить что это не чистая фантазия информантов Геродота и в названии скрывается тюркское слово jarym „половина”, которое вместе с каким-то, пока еще ненайденным словом означает попросту „полузрячий” или даже лучше „с полуоткрытыми глазами”. В последнем случае речь могла идти о народе монголоидной внешности. Очевидно, этот народ уже проживал за Волгой. При помощи тюркских языков можно расшифровать название исседонов как „людей в теплых одеждах (тюрк. issi/yssy „теплый” и don „одежда”).

Связывать с каллипидами какой-либо исторический этнос нет никаких предпосылок. Геродот сообщал о них, что они полускифы, полуэллины, возможно потому, что они говорили на каком-то особом диалекте греческого языка, мало понятного настоящим эллинам. В таком случае, каллипиды могут быть потомками тех протогреков, которые остались на территории Украины после того, как их основная масса ушла на Пелопоннес. Подытоживая наши рассуждения о этническом составе Восточной Европы с конца 2-го и в течение первой половины 1-го тыс. до Р.Х., подаем карту миграций населения в этом периоде времени (см. Рис. 52).

Рис. 52. Миграции населения Восточной Европы с конца 2-го и в течение первой половины 1-го тыс. до Р.Х.

Продвигаясь на восток и юго-восток, булгары в течение 1-го тыс. до н.э. постепенно заселили степную часть Левобережья и здесь вступили в продолжительный и тесный контакт с мадьярами, о чем свидетельствуют многочисленные лексические соответствия чувашского и венгерского языков, хорошо известные специалистам. Пребывая здесь в течение нескольких столетий, булгары создали культуру высокого уровня, которая известна под именем скифской. В степях Украины и Северного Кавказа они установили и поддерживали контакт с земледельческими культурными центрами Передней Азии и Балкан и, обмениваясь с ними опытом и технологиями, могли, действительно, создать культуру на местной основе.

С начала III в. до н.э. памятников скифской степной культуры уже нет, что свидетельствует о ее упадке или даже гибели (Симоненко О.В. 1994, 32). Некоторые ученые причину этому видят в нашествии сарматов и ссылаются на Диодора Сицилийского, согласно которому, пришедшие из-за Дона сарматы опустошили большую часть Скифии и установили над ней свое господство. Археологические находки как будто свидетельствуют в пользу такого нашествия, в результате которого "в начале IV века до н. э. «царственные скифы», описанные Геродотом, лишились своего главенствующего положения в Скифии" (Сулимирский Т. 2008. – Перемены в Древней Скифии). Отступая перед натиском сарматов, скифы покинули обширные пространства Приазовья, хотя их часть задержалась на берегах Нижнего Днепра, "где возникло до полутора десятка городищ – Золотая Балка, Знаменка, Любимовка и др., а часть переселилась в Крым, где образовала Скифское царство, или Малую Скифию, со столицей в Неаполисе" (Баран В.Д., 1985, 5). Еще одна часть скифов ушла за Дунай и заселила Добруджу, образовала здесь вторую Малую Скифию, просуществовашую очень недолго. Однако другие специалисты, вимательно изучив текст Диодора, отмечают, что он события не датировал и, вообще, писал о савроматахх, а не о сарматах, и считают, что сарматы появились в Северном Причерноморье только в конце II тыс. до н.э. (Симоненко О.В. 1994, 34). Соответственно возникает сомнение в том, что именно сарматы стали виновниками упадка "Великой Скифии":

Финал Великой Скифии и переселение сарматов на Северное Причерноморье разделяет столетняя лакуна, что не позволяет связывать эти два события (Полин С.В., Симоненко А.В., 2004, 372).

Пока еще сложно говорить об этнической принадлежности населения Северного Причерноморье на то время, когда сюда пришли готы. Возможно, что самих скифов они тут и не застали, но застали оставленные ими следы в топонимике. Иордан в своей «Гетике» довольно скупо описал приход готов на новые места поселения, но у него есть такое свидетельство:

Когда там [на прежнем местообитании – ВС] выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум (Иордан, 25).

На каком именно языке называлась страна, из контекста неясно – на языке скифов или готов. Комментаторы Иордана считают, что Ойум – слово германское (якобы в готском имелось ajum, родственное нем. Aue „долина, луг”). Если же обратиться к чувашскому языку, то мы находим здесь слово уçам „площадь, территория”, которому есть соответствия в тюркских языках (туркм., кирг., якут.orun, тат. uryn, каз. oryn и др.) Сложный переход тюр. r – j – ç соответствует фонологическим закономерностям чувашского языка (ср. чув. ура „нога” – тюрк. ajak „то же”, чув çĕр „сто” – тюрк. juz „то же ”). Однако, возможно, лучший вариант расшифровки названия Ойум могут дать чув. ĕç "работа" и ум "участок". Готы могли просто заимствовать либо уçам, либо ĕçум для названия той местности, где они поселились. Возможность готско-булгарских языковых контактов в 2-м в. н.э. на территории Северного Причерноморья вытекает из таких слов Иордана:

Далее за ними тянутся над Понтийским морем места расселения булгар, которых весьма прославили несчастья, по грехам нашим(Иордан, 37).

Основные археологические памятники второй четверти I тыс. н.э. на Украине.
(Баран В.Д. (Отв. ред.). 1985, 78).

Условные обозначения: a – поселения и b – могильники черняховской культуры, связываемой с готами, c – поселения и d – могильники киевской культуры, f поселения и g – могильники вельбарской культуры, тоже связаваемой с з готами, h – поселения и i – могильники культуры карпатских курганов, Ojum – предполагаемый центр местности Ойум, связываемый с городом Изюм.

Судя по контексту, местность Ойум находилась на Левобережье Днепра. Эту местность можно связывать с городом Изюм (см. карту выше), название которого фонетически подобно как чув. уçам, так и ĕçум. В позднейших источниках готы, так же как и булгары, нередко именуются скифами по названию страны, которую они заселяли:

Империя скифов, которую когда-то описал Геродот, давно уже исчезла из степей Северного Причерноморья. Однако византийцы еще тысячу лет после классика географии называли жителей по ту сторону "Понта Евксинского" скифами (Pohl Walter, 2002, 22).