Скифская мифология

Разговор о скифской мифологии следует начать с того, что за два тысячелетия до появления в степях Украины скифов существовали трипольская и древнеямная культуры. Вопрос об этнической принадлежности трипольской культуры является дискуссионным, а создателями древнеямной были тюркские племена (см. раздел Этническая принадлежность неолитических и энеолитических культур Восточной Европы ). Со скифами я связываю тюркское племя булгар, предками которого являются современные чуваши, язык которых сохранил наиболее архаичные особенности пратюркского языка (Стецюк Валентин. 1998, 65-66, Стецюк В.М. 1999, 85-95). Изучая скифскую мифологию, нельзя упускать из виду культурную преемственность, которая могла иметь место в течение тысячелетий.

Имеется многочисленна литература посвященная скифской мифологии, однако большинство исследователей сначала безосновательно относит скифов к иранским народам, а потом к такой ложной посылке выборочно подгоняют более-менее подходящие факты для объяснения доверчивым читателям смысла имен богов, мифов и легенд или сцен изображенных на скифских вазах и пр. Ограниченность такого подхода не остается без внимания и подвергается существенной критике

В скифологии предпринимались попытки реконструкции "скифской модели мира". Однако, с нашей точки зрения, они не были всеохватывающими по той причине, что реконструкция производилась на индоиранской языковой и мифологической основе, возможности которой, как уже говорилось, для толкования скифских мифов ограничены (Гасанов Заур. 2002, 354).

Автор приведенных строк пошел другим путем и предпринял серьезную попытку реконструкции "скифской модели религиозно-мифологической системы мира на основе тюркских языков"(там же, 303-358). Такая попытка вызывает большое доверие, но при этом остается непонятным факт совершенного игнорирования чувашской мифологии и чувашского языка, сохранивших архаику мировоззрения и языка древних тюрок. Представленная Гасановым модель была бы более совершенной при обращении к духовному наследию чувашей. В этом очерке мы попытается устранить этот недостаток в подходе к изучению мифологии скифов.

Идентифицируя со скифами древних булгар, мы получаем удовлетворительное объяснение показательному факту отсутствия у скифов культа огня, колеса и колесницы, так характерного для иранских народов. И в то же время скифская мифология находит приемлемое объяснение при расшифровке имен скифских богов средствами чувашского языка, а памятники скифской культуры имеют определенное отражение в чувашских верованиях и обычаях, но некоторые из них не считаются скифскими, как например загадочный Збручский идол (см. фото слева).

Тотемный столб, найдений в реке Збруч в 1848 году, традиционно считается славянским памятником, но по мнению некоторых ученых он не имеет аналогий в славянской мифологии, зато обнаруживает большое сходство со скифскими каменными скульптурами. Это дает основание поискать разгадку этому изваянию в скифской мифологии.

По утверждению Геродота скифский культ не знал изображений богов, но М.Ростовцев видел в этих словах противоречие с фактами, указывая на наличие изображения скифских богов, которые изготовлялись для скифов греками. Правда, он давал этому факту объяснение в том, что они якобы относятся к более позднему периоду как результат эллинизации иранского населения степей (Ростовцев М.И, 2002, 55), оставляя без внимания каменные антропоморфные изваяниям в степях.

Д. Раевский утверждает, что изображения человека заимствованы скифами из древневосточной и ионийской традиций, рассматривает эволюцию изваяний и приходит у выводу, что они отражют способ моделирования мироздания, указывая, что некоторые исследователи придерживаются их мифологического толкования (Раевский Д.. 2006, 246-254)

Справа: Степная каменная скульптура. Парк-музей каменны баб (Луганск).

В 2011 г. в селе Ручаевка Запорожского района был обнаружен гранитный столб, который после исследования оказался скифской антропоморфной стелой (см. фото ниже).

Слева: Стелла из Ручаевки, лицевая сторона
. Фото из журналу "Археологія" (Остапенко М.А., Панченко І.В. 2014, 61. Рис. 2)

Согласно с описанием фигуры она относится к разновидности антропоморфных столбов. На груди фигуры, представляющей мужчину, видны два круга, которые изображают нагрудные бляхи. В правой руке он держит массивный ритон. На поясе хорошо видно ремень с бляхой-застежкой, на котором висят акинак и горит. Руки мужчины согнуты в локтях и, как обычно бывает у таких фигур, а также в захоронениях, правая рука прижата к груди, а левая – к животу (ср. с Збручским идолом и фото ниже). Тайный смысл такого положения рук пока не имеет объяснения, но оно практикуется в захоронениях в течение тысячелетий.

В 1992 г. экспедиция Товарищества Льва (Львов) на трипольской стоянке возле села Мошанец Кельменецкого района Черновицкой обл. раскопала под руководством к.и.н. В.С. Артюха захоронение человека с таким же положением рук. Очевидно такой ритуал скифы-булгары переняли от трипольцев, еще тогда, когда они проживали с ними в близком соседстве. Украинские археологи, детально описав скульптуру из Ручаевки, сделали следующее обобщение:

Похоже, что именно в архаическое время этим памятникам придавали доминантный символизм «мирового дерева» или фаллоса, на которых еще только проявляются антропоморфные черты. Позже они приобретают все больше человекообразну форму с постепенным переходом к анатомичности скульптурной пластики, а, возможно, и персонализации образа (там же, 63).

Погребение человека с трипольской стоянки вблизи с. Мошанець
. Фото Валентина Стецюка.

Однако, рассмотрим сначала легенду о происхождении скифов. Согласно этой легенде первым человеком в когда-то пустынной стране был Таргитай, сын Зевса и дочери бога реки Борисфена (Геродот, IV, 5). Первая часть слова хорошо соответствует др.-тюрк. täŋri 1. "небо", 2. "бог" (балк., карач. тейри, тур. tanri, чув. турă, якут. таŋара и др. "бог"). При др.-тюрк. toj "пир", балк., карач. той, тат., чув. туй "свадьба" имя Таргитай можно объяснить как "свадьба богов”. Эта свадьбу можно отнести к известной в мифологии категории "священных браков" первопредков (Левинтон Г.А., 1991, 422-423). У Таргитая было три сына: Липоксай (Λιποξαισ), Арпаксай (Αρποξαισ) и Колаксай (Κολαξαισ). В. И. Абаев полагал, что второй частью этих имен является -ксай и выводил ее от ир. *xšaya “царь-властелин” (ав. xšayā- "сверкать, блестеть"), а имени Колаксай давал такую этимологию: *Xola-xšaya “Солнце-Царь" (Абаев В. И., 1965, 35). Первая часть восстановленного имени вызывает большое сомнение при отсутствии засвидетельствованного хотя бы в каком-то иранском языке слова *xola, хотя во многих из них есть xor/xur "солнце" (от др.-ир. *xwar). Сам Абаев считал переход r → l для иранских языков нехарактерным и искал ему объяснения (Там же, 36), но позднее в другой работе все-таки признал, что «первая часть не ясна» (Абаев В.И., 1979, 310). На то, что это имя не индоиранское указвает А.К. Шапошников (Шапошников А.К., 2005, 41). Два других имени обычно объясняют как Гора-царь и Глубина-царь, что позволяет видеть во всех именах связь с элементами мироздания – верхним, средним и нижним мирами (Дудко Д. М., 1988, 66).

Однако есть еще и другая возможность интерпретации всех трех имен на базе чувашского языка. В Первую очередь обращает на себя внимание тюрк. arpa "ячмень" (чув. урпа) и, далее, типично тюркское сай, которое, как и ксай, может быть второй частью всех трех имен. В таком случае эти имена можно разделить на две части и так: Арпак-сай, Колак-сай и Липок-сай. Чув. сăй "угощение" вместе с arpa ситуативно хорошо подходит к имени Таргитай, поскольку ясно, где свадьба, там и угощение. Таким образом, Арпаксай – это "угощение из ячменя”. Появление эпентезы к, очевидно, мотивировано сходством звучания с двумя другими именами.

В соответствии со смыслом слова arpa также колак и липок должны иметь значение таких предметов, из которых можно приготовить какое-нибудь блюдо. Вместо колак может подойти с учетом значения чув. кайăк "птица", поскольку чув. а может отвечать др.тюрк. o, а чув. ă – др. тюрк. a (Рона-Таш А., 1987-1, 47). Единственное возражение может вызвать несоответствие л → й. В чувашском языке др. тюрк. l сохранился, потому этот переход здесь как будто не является закономерным, но в принципе он довольно распространен в других языках (в частности, в венгерском языке ly произносится как j). С другой стороны, имеется семантически близкое чув. кăлăк "наседка", что увеличивает вероятность перевода Колаксай как "блюдо из птицы". Что же касается имени Липоксай, то, возможно, оно несколько искажено Геродотом или его информатором. Наверное, Липоксай должно было бы звучать как Паликсай, тогда бы первая часть имени хорошо отвечала др.-тюрк. balyk "рыба" (совр. чув. пулǎ). Следовательно, на свадьбе богов было подано три блюда – угощение из птицы, ячменя и из рыбы. Первое бы отвечало скифским представлениям о "верхнем мире", второе бы относилось к "среднему миру", а третье – к "нижнему". Такое олицетворение элементов мироздания лучше отвечает идее, потому что понимания горы как "среднего мира" можно признать только с большой натяжкой. Гора скорее бы подошла к понятию "верхнего мира".

Трёхчленную модель мироздания булгары переняли у трипольцев, которые разделяли мир на подземный, наземный и небесную сферу. Об этом свидетельствуют орнаментальные композиции на памятниках трипольской культуры, уходящих во времена энеолита [Залізняк Л.Л. (ред.). 2005, 125]. Чувашская народная космогония также представляет мир в форме трех ярусов, но надземных, а саму Землю – квадратной. Такое представление в целом соответствует Збручскому идолу, с которого мы начали разговор. По форме он разделен на три яруса и имеет в сечении квадрат. И, как оказывается, чуваши до сих пор древние верования представляют в форме круглых и четырехугольных тотемных столбов. Альбом с фотографиями скульптур этнокультурного парка «Сувар» в Чебоксарах наглядно это демонстрирует. Среди нескольких десятков деревянных фигур можно найти несколько таких, которые имеют отдаленное сходство с Збручским идолом (см. фотографии выше). Обращает на себя внимание характерное положение рук крайней левой фигуры. А в целом, есть основание полагать, что воздвижение чувашских тотемных столбов в древности имело то же назначение, что антропомофных изваяний скифов, которые были "одним из предметных воплощений космического столпа как олицетворения миропорядка" (Раевский Д.. 2006, 251).

В 1973 году в селе Керносовка Новомосковского района Днепропетровской области был найден каменный идол, который датируется концом III – началом II тыс.до н.э. Он так же, как и Збручский идол имеет четырехугольную форму. Изображения на нем дают определенное представление о материальной и духовной культуры населения причерноморских степей того времени и ее связи с трипольской.

Слева: Керносовский идол. Сичеславский исторический музей имени Дмитрия Яворницкого. Фото с сайта Українські старожитності

На передней части идола изображена сцена охоты, а также топоры разного типа. Над поясом идола рисунок напоминает черепаху. В нижней части идола изображен фаллос, а под ним два коня. На левой стороне идола размещен орнамент, а под ним – два человека, которые как будто танцуют. Еще ниже – рисунок быка. На задней стороне изображено Древо жизни. Кроме того, есть изображения орудий труда кузнеца или металлурга.

В легенде о происхождении скифов повествуется, что во времена царствования сыновей Таргитая на землю упали золотые плуг, ярмо, топор и чаша, которые достались самому младшему Колаксаю, а вместе с ними и все скифское царство. Логично предположить, что прежде, чем упасть с неба, эти предметы должны были находиться на небе. Среди астронимов индоевропейских народов в настоящее время соответствующих слов, связанных с этими предметами, нет. В связи с этим истолковать событие средствами индоевропейских языков не удается. Правдоподобное толкование было предложено М.Ч. Джуртубаевым. Он связывает плуг с созвездием Большой Медведицы, которая на карачаево-балкарском языке называется Мырыт джулдузла "Созвездие Лемеха" (кар. балк. мырыт "лемех"). Созвездие Весов карачаево-балкарцы называют Боюнсха юнса джулдузла, при том что кар. балк. боюнсха "ярмо". Созвездие Северная Корона напоминает чашу и по карачаево-балкарски называется Чемюч джулдузла (кар., балк. чемюч "чаша") (Лайпанов К.Т., Мизиев И.М. 2010, 44). Соответствие топору Джуртубаев видит в названии созвездия Ориона "Гида джулдузла", но подходящего слова в карачаево-балкарском языке не найдено.

Чуваши называют старинный плуг акапуç и это слово присутствует в диалектном названии Большой Медведицы (Акапуç çăлтăрĕ). Аналогия с карачаево-балкарским названием очевидна и очевидно сходство созвездия с плугом (ср. фото Большой Медведицы справа). А в целом толкование легенды с помощью тюркских языков убедительно, но насколько связаны балкарцы и карачаевцы со скифами еще нужно выяснять. Самоназвание балкарцев сохраняет древнее название булгар (болкар). Также имеется немало болгаро-балкарских лексических схождений (Мизиев И.М. 2010, 305). Балкарцы во времена Хазарского каганата были соседями булгар и могли заимствовать у них названия созвездий.

Слева: Скифская богиня Табити (Ταβιτί) с зеркалом в руке. Золотая бляха из чертомлыкского кургана.

Так же, используя чувашскую лексику, можно объяснить и имена всех скифских богов. Чувашский пантеон как составная часть общетюркского сформировался независимо от греческого, но Геродот пытается находить сходство между скифскими и греческими богами. Наиболее почитаемая у скифов богиня, которая соответствует греческой богине домашнего очага, целомудренной Гестии, носила имя Табити. По этому поводу М. Ростовцев заметил:

На первый взгляд выглядит странным найти в иранском патеоне богиню с неиранским именем Табити, занимающей в нем самое высокое место, в то время как верховный бог занимает только второе место. (Rostovtseff M. 1922, 107)

М. Ростовцев дал этому факту свое разяснение, которое, видимо, не удовлетворило В. Абаева и он, ища параллели между скифской и осетинской мифологиями, соответствие Гестии и Табити видит в осетинском божестве очага и надочажной цепи по имени Сафа. В сказаниях это божество выступает в роли бога-кузнеца и при этом особо подчеркивается изготовление им надочажной цепи, которую он подарил людям (A. Абаев В.И. 1979, 10).

Как видим, сходство божества мужского пола и богини Табити очень отдаленное и само имя Сафа не имеет толкования в осетинском языке. Очевидно, со временем Абаев понял надуманность своей трактовки и нашел для объяснения имени Табити якобы ир. tapayati "согревательница" (Гасанов Заур. 2002, 93). Однако смысл имени слишком прозаичен и ничего не говорит об особенности богини. Напротив, ее целомудрие находит отражение в чувашском выражении тупа ту "давать клятву, присягать", т.е. имя может означать "та, которая дала обет безбрачия". У чувашей до сих пор сохранился обычай "тупа ту" (давать клятву верности при бракосочетании), а карачаево-балкарские женщины клянутся "Тобады!" (Лайпанов К.Т., Мизиев И.М. 2010, 43)

Дмитрий Раевский трактует слова Геродота об особо священных клятвах скифов (τάς βασιλτηίας ίστίαζ) как клятвы "царским Гестиям", то есть клятвы именем Табити (Раевский Д. 2006, 65). Он же объясняет наличие зеркала в руке богини существованием ритуала венчания и иной обрядности, связанных с бракосочетанием, в которых зеркало присутствует как неотъемлемый традиционный атрибут (там же. 73). Как видим, современный чувашский обычай напрямую связан с обычаем скифским.

Справа:Интерьер булгарского пещерного святилища на Днестре с надписью на алтаре "тупа ту". Зарисовка Валентина Стецюка. 1989 г.

Надпись, сделанная чувашскими рунами на алтаре древнего святилища на Днестре, тоже расшифровывается как "давать клятву". Есть и другое толкование имени Табити на тюркской основе – тюрк. таб "род, племя" + ити "госпожа, царица” (Кадырджиев К.С., 1983, 141). Объяснение очень сомнительное из-за сазвучия с чув. йытă "собака".

Греческим Зевсу и Гее, по Геродоту, соответствуют скифские Папай (Παπαῖος) и Апи (Ἀπί), имена которых можно понимать как "дед" и "баба", то есть "прародители" в соответствии с чув. папай "дед" и чув. эпи “баба-повитуха”. Подобные слова есть во всех тюркских языках, но чувашские соответствуют скифским богам в наибольшей степени. К. Кадырджиев отмечает:

Скифская основа Папай семиотически и фонетически полностью соответствует чувашскому варианту папай „дед, гром” → Папай тура "бог грома"(Там же, 142)

Функции греческого бога Аполлона разнообразны, но наиболее часто он выступает как стреловержец, губитель (Лосев А.Ф. 1991. Том 1, 92-95). В скифской мифологии ему соответствует Ойтосир (Γοιτόσυρος), имя которого можно понимать как "тот, что накликает беду” (чув. айта “призывать” и шар "беда"). Имя скифской богини Аргимпасы (Ἀργίμπασα), с которой соотносится греческая богиня плодородия Афродита, можно пояснить как "лучшая сноха главы семьи", принимая во внимание чув. ар "муж, глава семьи", кин "сноха", паха "дорогой, ценный". При определенном допущении можно объяснить и имя скифского бога Тагимасада (Θαγιμασάδας), который соответствует греческому Посейдону, властитлю морей и всех водных стихий. В свое время Посейдон, стараясь погубить Одиссея, разбил его плот, поэтому в данном случае могут иметь интерес чув. такана "корыто" (возможно, ранее "лодка") и шăт "продырявливать". У балкарцев и карачаевцев имеется бог воды, дождя и стихийных бедствий Фукмашакъ (Лайпанов К.Т., Мизиев И.М. 2010, 42).

И, наконец, о легендарных амазонках. Это имя (от гр. Αμαζων) известное нам от Геродота и означает воинственных женщин, всадниц.

В соответствии с древнегреческой народной этимологией оно объяснялось как α-μαζωσ “безгрудая” (μαζωσ – гр. поэтически “грудь”), поскольку амазонки, как говорится в одном из греческих мифов, отрезали себе правую грудь чтобы лучше стрелять из лука.

Слева: Геракл вступает в схватку с амазонкой. (Metropolitan Museum of Art, Нью-Йорк, США)

Объяснение интересное, но оно не совсем удовлетворяет ученых. Можно дать другое объяснение, используя лексику чувашского языка, тем более, это загадочного название созвучно этнониму “алазоны”, который можно расшифровывать как «пестрые люди» (чув. ула «пестрый», çын “человек”). Приняв во внимание чув. амă “самка, матка”, мы находим объяснение слову амазонка – “мать человека (людей)”. Чувашские ученые дают иное объяснение: амă "женское начало", çĕн — "воин-победитель" (журнал Жизнь и Литература)

В Чувашском национальном краеведческом музее в городе Чебоксары сразу при входе стоит статуя женщины-амазонки (см. фото справа). Объяснение этому факту состоит в том, что некоторые обычаи чувшских жещин напоминают образ жизни амазонок, а элементы их традиционной одежды похожи на боевые доспехи.

Амазонка из Чувашского краеведческого музея. (Фото с сайта Ярмарка Мастеров)

Геродот объясняет происхождение савроматов от брака амазонок со скифами и пишет:

… а амазонок скифы называют ойорпата, а это название означает по-гречески убийцы мужей, поскольку ойор – это на их языке мужчина, а пата – убивать (Геродот, IV, 110-116).

Таким образом, Геродот четко указывает на два скифских слова ойор и пата и дает их значения. В современном чувашском языке ăйăр означает “жеребец”, а патак – “палка”. Первое слово могло означать также и “самец”, а поэтому и “мужчина”. Второе слово может быть производным от незафиксированного чув. *пата “бить, убивать”. Эту же версию приводит Заур Гасанов, указывая, что "эта точка зрения иммет место в азербайджанской науке", с привлечением тюрк. ar "муж" и bat, batyrmaq "убивать", "умирать" (Гасанов Заур. 2002, 59).

Другое наименование амазонок ορμαται дает основание для дальнейших рассуждений, поскольку есть чув. ar „мужчина”. В таком случае и вторая часть слова -ματα должна была бы иметь значение „бить, убивать”. В чувашском языке такого слова не найдено, но оно могло происходить от *bata-. В тюркских языках переход b в p и m одинаково возможен, поэтому в протобулгарском языке могло существовать слово *bata, которое в разных диалектах перешло либо в pata, либо в mata. Тогда славянские слова с корнем –бат- (батог, батувать и др.), которые до сих пор не имеют надежной этимологии, могли быть заимствованы из булгарского. Вряд ли амазонки существовали на самом деле, но эта легенда тоже в определенной степени подтверждает булгарское происхождение скифов.

Геродот писал, что скифы избегают заимствовать обычаи других народов, в том числе и эллинов, тем не менее, знакомлясь с верованиями скифов, абсолютизировал греческий пантеон богов и искал отдельным из них соответствия у скифов. Он мог не обращать внимания на некоторые скифские верования, считая их "варварскими". Однако почитание Древа жизни, которое у чувашей сохранилось до сих пор, имеет корни в скифских временах и даже в более древних:

… своеобразное изображение "древа жизни"… встречается на плитах каменных ящиков или плитах, перекрывающих захоронения, а также на стеллах погребений ямной культуры (Алексеева И.Л. 1991, 22)

Символ Древа Жизни является главным элементом государственной символики чувашей – герба и флага. Его форма с опущенными вниз ветвями подобна форме Древа жизни на скифской амфоре из Чертомлицкого кургана. Однако стилизованное Дерево жизни также присутствует на керамике чернолеской культуры, на базе которой развилась скифская (см. раздел "Генезис скифской культуры")::

Среди орнаментованіх ушек (чернолесских бокалов– В.С.) к наиболее ранним относятся украшенные мотивами дерева (Крушельницька Л.І. 1998, 165).

Слева: Орнаментация ушка бокала чернолесской культуры (Крушельницька Л.І. 1998, 158, рис 95, 30).
В центре: Скифская ваза-амфора из Чертомлыкского кургана. Древо жизни на вазе занимает центральное место.
Справа: Форма Древа жизни на чувашском гербе и флаге.

Лариса Крушельницкая считает, что эти мотивы тяготеют к позднему комаровскому типу(там же, 156). Преемственность комаровской (15-12 ст. до н.э.), высоцкой (11 – 7 в. до н.э.) и чернолесской культур она подчеркивает в своих трудах неоднократно.

Другим основным символом народного творчества чувашей являются Знаки Солнца, такой орнамент в виде восьмилепестковой розетки или цветка называется кĕскĕ. Что именно он «изображает солнце как подателя жизни» писал известный знаток чувашского языка и культуры Н.И. Ашмарин, ссылаясь на слова старых чувашей (Трофимов А.А. 1977, 64). Знаки, изображающие Солнце на зеркалах и других материалах из погребений вблизи Ольвии, Неаполя Скифского и из других мест описаны археологами (Драчук В.С. 1971, 222-229).

Одним из таких знаков является свастика и этот знак обнвружен в упоминавшемся пещерном святилище булгар на Днестре (см. рис. слева)

Слева: Свастика на стене булгарского пещерного святилища

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что скифская мифология лучше всего поддается расшифровке средствами чувашского языка и чувашских традиций. Приходится только удивляться консервативности человеческого ума, когда сполошь и рядом мы встречаем утверждения, что скифы были предками современных осетин. Поистине, неисповедимы твои пути, Господи.