Язык скифов

Большинство специалистов едины во мнении об иранской языковой принадлежности не только скифов, но и всего населения Северного Причерноморья скифо-сарматского времени. На протяжении многих десятилетий продолжаются попытки восстановления "скифского языка" и определения ему места среди иранских (Абаев В.И. 1979, Камболов Т.Т. 2006 и др.). Более того, в предположении существования отдельных скифского и сарматского языков делаются попытки установления между ними определенных фонологических закономерностей. При том, что ни скифского, ни сарматского языков, как единых для всего населения Северного Причерноморья никогда не существовало, подобные "исследования" надуманных языков (Витчак К.Т. 1992, Кулланда С.В. 2005, 2016 и др.) нельзя охарактеризовать иначе, чем схолостику. Скифология вышла на тупиковый путь, однако такое ее развитие с самого начала не было предопределено. В XIX в. велись горячие споры о языке скифов и при этом не исключалась возможность его монгольского или тюркского происхождения и только со временем возобладала версия ираноязычноти скифов (Гасанов Заур. 2002, 62). Это заблуждение вызвано тем, что изначально в силу разных причин не предполагалось, что скифский и сарматский языки могут быть совершенно разными. Между тем, давно были известны факты о смешанном составе населения Сарматии, но им не придали должного значения:

Не весь антропонимический материал, связываемый античными авторами со скифами, носит иранский характер. Соответственно, указывая на неиранское происхождение некоторых имен, В.Ф. Миллер делает вывод о том, что "варварский элемент населения области Ольвии не ограничивался одними иранцами". В частности В.Ф. Миллер не считает убедительными иранские этимологии некоторых имен скифских царей, упоминаемых у Геродота: Σαύλιος (Савлий, Саул), Σκύλης (Скиф), Γνουρος, Ιδάνθυρσος , Σκώπασις, так же, как и имен богов Οιτόσυρος/Οιτόσκυρος, Θαγιμασάδας, богини земли Απί, Αρτίμπασα/ Αργίμπασα, Παπαῖος, а также этнонима амазонок Οἰόρπατα (по Геродоту οἰόρ значит по-скифски «муж», а πατα – «убивать»), топонима Εξαμπαῖος (который по сведениям Геродота, по-скифски означал «священые пути»), этнонима Αριμασποι (по Геродоту «одноглазые» на скифском)… (Камболов Т.Т. 2006, 74).

Существующее обилие мнений о скифском языке, как об одном из иранских образно охарктеризовал один из апологетов иранского происхождения скифов следующим образом:

В результате скифский язык предстает конгломератом разновременных фонетических явлений, характерных для разных подгрупп иранских языков, являя собой нечто похожее на знаменитого слона с заячьими ушами (Кулланда С.В. 2016, 5).

Тупиковый путь исследований заставлял упорных приверженцев идеи скифо-сарматского языка оставлять ответы на сложные вопросы для разгадки потомкам. Например, не видя иранских корней осетинского fændyr, которым называют различные музыкальные инструменты, Абаев пишет об этом слове так:

Культурное слово представляющее значительный исторический интерес. Свидетельствуется у греческих авторов со ІІ в. н.э.: πανδουροσ "трехструнный музыкальный инструмент типа лютни"… Считают, что слово идет из лидийского языка… Через греческий прошло в некоторые европейские языки: лат. pandura, ит. pandora, mandora, фр. mandore, (откуда в дальнейшем ит. mandolina, фр. mandoline). На север от Малой Азии область распространения слова охватывает Кавказ и Южную Россию. Помимо ос. fændyr ср. арм. pandir, груз. (диал.) panduri, сван. pandvir, туш. (бацбийский – В.С.) pandur, чеч. pondur, инг. pondær. Сюда же укр. бандура, пол. bandura. Для датировки бытования слова в осетинском существенное значение имеет начальный f. Закон перехода p → f перестал действовать в осетинском давно; такие старые слова как padcax "царь", pyl "слон", paida "польза", вошедшие в осетинский язык через посредство кавказских языков, сохраняют p. Поэтому мало вероятно, что fændyr усвоено из кавказских языков. Вероятнее относить его еще к до-кавказскому, т.е. скифо-сарматскому периоду истории осетин, когда был в полной силе закон p → f. Предполагаемое существование слова в скифском пролило бы свет и на укр. и пол бандуру. (А. Абаев В.И., 1958, 448).

Несмотря на то, что находки музыкальных инструметов в памятниках скифского времени очень редки, все же найденных остатков струнных инструментов достаточно для того, чтобы выделить из них три варианта: щипковый типа арфы, щипковый типа домры и смычковый, единственный экземпляр которого найден в Пазырицком кургане, датируемым V ст. до н.э.(Фіалко О.Є. 2012. 19-21).

Справа: Скифский струнный инструмент из кургана Пазырик. Реконструкция внешнего вида О.Г. Олийнык. (Фіалко О.Є. 2012, 230. Рис. 5)

Так вот, кроме различных струнных инструментов у скифов существовало также и слово, которое имел в виду Абаев, и его существование является одним из доказательств того, что язык скифов был не иранским, а булгарским.

В чувашском, входящем в булгарскую группу языков, есть такие слова как păntăr-păntăr – подражание бренчанию, треньканю струн, păntărtat – 1. бренчать, тренькать, издавать бренчащие, тренькающие звуки (о струнных инструментах), 2. трещать, грохотать (о барабане). Поскольку чувашские слова означают не струнный инструмент, а лишь игру на разных инструментах, то есть имеют более общее значение, то именно их следует считать исходными для названия различных музыкальных инструментов. Это логично, но, разумеется, для скептиков одного факта мало, поэтому продолжим рассмотрение вопроса об языке скифов.

Нужно сказать, уже давно были сделаны попытки отдельных исследователей рассматривать проблему скифского языка объективно без учета господствующей доктрины, но они не находили в научных кругах поддержки:

В литературе, посвященной изучению остатков скифского языка, безоговорочно господствует концепция о ираноязычности скифов. Все, что не имеет отношение к выдвинутому положению, заранее исключается из области скифоведческих исследований (Петров В.П., 1968, 12).

Такой взгляд начал формироваться со времен первых исследований скифского языка и был окончательно утвержден исследованиями М. Фасмера и В. И. Абаева (Абаев В. И., 1965). Больше того, иранская принадлежность скифского языка усилиями Вс. Миллера и Абаева была даже сужена исключительно к осетинскому как продолжению скифского. Необоснованные попытки К. Неймана и Г. Надя рассматривать скифский язык как монгольский только укрепили позиции сторонников ираноязычности скифов. В таких условиях В. П. Петров, продолжая творческий подход к решению этого вопроса профессора Новороссийского университета А. О. Билецкого, мог только осторожно критиковать устаревшую методику исследователей. Сам Билецкий, по словам Петрова, привел ряд убедительных несоответствий скифского и иранских языков и заметил, что глоссы Гесихия “наименее всего дают … фактов для определения скифского языка как иранского” (Петров В. П., 1968, 24).В цитируемой здесь рaботе Петров четко не выразил своего окончательного мнения относительно языковой принадлежности скифов, но он призвал не ограничиваться исследованиями скифского языка только на иранской основе и приводил, как пример, некоторые, довольно убедительные, соответствия скифского и фракийского языков. Для исследования связей скифского языка с фракийским ученый составил скифо-фракийский ономастикон, используя эпиграфию Северного Причерноморья и известия античных авторов. В ономастиконе он для каждой глоссы представил предлагавшиеся ранее другими языковедами индо-иранские (главным образом персидские и осетинские), а также свои и Дейчева фракийские, а иногда и другие соответствия (Петров В. П., 1968, 118-143). По словам Петрова, "далеко не во всех случаях можно сказать с уверенностью, что данное имя собственно фракийское, а не иранское", и иногда невозможно разделить скифские и фракийские глоссы, поскольку лингвистический материал обоих языков смежный, с качественно родственной источниковедческой базой и связанный хронологически (Петров В. П., 1968, 115-117). Следует отметить, что впервые собрал и опубликовал эпиграфию Причерноморья русский ученый В. В. Латышев. Очевидно, его данные в какой-то мере использовали Петров и Абаев, а уже их списки были взяты для настоящих исследований.

Таким образом для наших исследований был составлен расширеный Скифский ономастикон, и была сделана попытка всем без исключения приведенным в нем глоссам подыскать новые соответствия из индоевропейских, тюркских, финно-угорских и кавказских языков, которые могли подтвердить или опровергнуть наши предположения о языковой принадлежности скифов. Такой подход обусловлен тем, что античные авторы, знакомые с персидским языком (древнегреческие, римские, византийские, арабские, персидские), нигде не отмечали, что язык скифов был с ним в чем-то схож (Лайпанов К.Т., Мизиев И.М. 2010, 33). Именно поэтому поисковое поле было расширено.

Используемый реестр ономастикона находится в стадии постоянного обновления и проверки. Некоторые имена относятся к более позднему, сарматскому периоду, но выделить их непросто. Многие этимологии пересматриваются в соответствии с новыми данными, в трудных случаях сомнительные имена проверяются на соответствие словам многих других языков. Поэтому количественная оценка в некоторой степени меняется, хотя выводы, сделанные после первоначального анализа остаются в силе. Из списка видно, что из более, чем 170-ти имен около восьми десятков может быть удовлетворительно объяснено только при помощи чувашской лексики и еще 30 могут иметь как чувашское, так и курдское (иногда афганское) толкование. При этом приблизительно 50 имен получают весьма приемлемый для антропонимии смысл при хорошем фонетическом соответствии. На основе курдского языка может быть объяснено около 30 имен, но только семь из них достаточно убедительны. Довольно много слов (около 40) могут иметь разное толкование на основе чувашского, иранских, балтийских и других языков. На основе разных иранских языков может быть объяснено еще более двадцати имен и половина из них имеют приемлемый смысл, из которых шесть могут иметь осетинские корни, четыре-пять – афганские, остальные объяснены на основании общеиранских слов. Первоначально сделанный вывод, что уверенно можно говорить лишь о двух составляющих скифской общности – булгарской и курдской, подтверждается. Некоторые характерные имена, которые имеют достаточно выраженное осетинское происхождение, могут относиться уже к более поздним временам. Несколько имен имеют отчетливое балтийское происхождение (см. раздел Древние балты за пределами этнических территорий).

То, что большинство северопонтийского ономатологического материала имеет не иранское происхождение объясняет и тот факт, что некоторые фонетические его явления не могут быть объяснены исторической фонетикой иранских языков. Кроме того, при работе с ономастиконом бросилось в глаза, что некоторые имена имеют германское звучание. При внимательном рассмотрении оказалось, что они имеют прозрачное толкование на основе древнеанглийского языка. Эти имена были исключены из ономастикона Петрова и составили основу Алано-англосаксонского ономастикон.

Сами скифы называли себя сколотами (Σκολοτουσ). Слово "не имеет отношения к индоиранским языкам" (Шапошников А.К., 2005, 41), трудно найти его и в других языках. Наиболее близким по значению и звучанию является чув. салат "разбрасывать, рассеивать". Небольшое фонетическое несоответствие может быть легко объяснено вставкой эпентетического к, а значение «разбросанный, рассеянный» для названия народа подходит очень даже неплохо. Вспомним, что так себя называли и славяне:

В древности оба эти племени (славяне и анты – В.С.) называли спорами [рассеяными], думаю потому, что они жили, занимая страну «спорадно», «рассеяно», отдельными поселками (Прокопій Кесарійський, III, 14 ).

Часть топонимики Скифии, упоминаемая историками, хорошо расшифровывается средствами чувашского языка. Вот некоторые примеры:

Ойум, название местности в Скифии – чув. уçам „площадь, территория”.

Пантикап, река в Скифии (современное название реки Молочная) – чув. пăнтăх "плесень" и кап "внешний облик".

Танаис, греческое название реки Дон – чув. тăнăç "спокойный, тихий".

Эксампай, местность между Борисфеном и Гипанисом – чув. уксăм "дикий чеснок" и пай "часть (массы, количества, пространства, времени и т. п.)".

Значительная часть скифской топонимики сохранилась на территории Украины до нашего времени. Эта тема рассматривается отдельно, но здесь можно остановиться на наиболее убедительных примерах. Вообще же свидетельством достоверности расшифровки топонимов может быть их соответствие окружающей среде или расположение в определенной закономерности – скоплениями или цепочками

Западнее Черкасс из одного болота вытекают реки Ирдынь, которая впадаэт в Тясмин пп Днепра, и Ирдынька, которая впадает в Днепр выше города. Внимательно рассмотрев карту, можно понять, что когда-то это был проток, который отделялся от Днепра так, что образовывался остров, на котором был построен город Черкассы. Чувашское иртěн “отделяться” очень хорошо подходит к этой ситуации. Да и само название города может иметь булгарское происхождение. В Чувашии есть не менее десятка нвзваний населенных пунктов с окончанием на -кассы от чув. кассă “село, улица” (Егоров Г. 1993, 38). Для первой части слова в чувашском языке также имеется широкий выбор – чув. чĕр 1. "живой", "подвижный", 2. "рвать", 3. "царапать". 4. "колено".

В Черкасской области имеется еще несколько топонимов, которые расшифровываются при помощи чувашского языка:

Боярка, село в Лысянском район – чув. пайăр "собственный". Населенные пункты с таким же названием есть в Киевской и Одесской области.

Жашков, город – чув. шашкă "норка".

Журжинцы, село севернее Звенигородки Черкасской и с. Журжевичи севернее Олевска Житомирской – чув. шăршă “запах”.

Умань, город – чув. юман “дуб”. Характерно, что в Умани была естественная дубрава под названием Дубинка, от которой сохранился только один дуб 300-летнего возраста (см. фото слева).

Халаидово, село в Монастерищенском районе – чув. хăла “рыжий”, йыт “собака”.

В Кировоградской области есть село Кандаурово, расположенное над рекой Кандауровские воды, левый приток (лп) Ингула, лп Южного Буга. Эти названия объясняются с помощью чув. кăн “поташ” и тăвар “соль”. Древние булгары-скифы умели добывать соль методом выпаривания и продавали ее соседям (Стецюк В., 1998, 57). Но здесь речь идет не об обычной, поваренной соли, поскольку тогда не надо было бы специального обозначения для слова тăвар. Поэтому может подразумеваться именно поташ (карбонат калия). Залежи этой соли встречается в природе и она известна людям с древних времен. На вкус поташ горький, а о реке с горькой водой в Скифии упоминал Геродот. Описывая реку Гипанис (Гипаний), он отмечал, что в этой реке вода пресная, но на расстоянии четырех дней пути от моря вода становится очень горькой. Гипанис обычно связывается с Южным Бугом, но не исключено, что за его истоки брались истоки Ингула, вода которого становилась горькой именно после впадения Кандауровских вод.

В этой же области есть еще несколько топонимов, которые могут быть расшифрованы средствами чувашского языка. Среди них:

Камбурлеевка, село в Онуфриевском районе – чув. кампăр "гриб", пурлă "богатый".

Одая, в Головановском районе – чув. утăр 1. "сено", 2. "лощина, долина", ай "низ, низкий". Сел с подобными названиями (Одаи, Одаев и др.) в Украине имеется еще шесть-семь.

Спасо-Мажаровка, село в Знамянском районе – чув. мушар "прочный, крепкий".

В более южных областях имеются скопления топонимов, которые могут быть расшифрованы не только средствами чувашского, но и других тюркских языков. Выделить среди них скифо-булгарские названия сложно, но некоторые из них поддаются расшифровке только при помощи чувашского:

Бирзула, старое название посёлка городского типа (пгт) Подольськ Одесской обл. – чув. пĕр "один", пыр "идти" и çул "путь, дорога".

Калантировка, местность в г. Запорожье – чув. хулăн "толстый", "густой", тырă "посев, посевы".

Катражка, село в Синельниковском районе Днепропетровской обл. – чув. катрашка "кочковатый, бугристый".

Касаево, село в Васильковском районе Днепропетровской обл. – чув. кăсăя "синица".

Кашкаровка, село в Солонянском районе Днепропетровской обл., Кашкарне, село в Троицком районе Луганской обл. – чув. кашкăр "волк".

Костромка, село в Великоалександровском районе Херсонской обл. – чув. кăстăрма "волчок, юла".

Маяки, села в Беляевском и Окнянском районе Одесской обл., в Славянском районе Донецкой обл. – чув. майак "веха, вехи".

Скифские топонимы булгарского происхождения в степи и лесостепи Украины

На карте скифской топонимии булгарского происхождения вдоль правого и левого берегов Днепра тянутся две или даже три цепочки топонимов. Вероятно древние населенные пункты были расположены вдоль торговых путей и вели в Крым. В таврической степи цепочки обрываются из-за отсутствия там постоянного населения в неспокойные времена. На севере Крыма и на побережье Перекопского залива есть большие залежи соли. Издавна люди ездили в Крым за солью и ее надо было транспортировать на дальние расстояния. Еще во времена ранней бронзы носители культур шнуровой керамики выменивали свои изделия на соль. Археологи знают, что самыми первыми и важнейшими торговыми трактами были соляные пути (Болтрик Ю.В. 2014, 71).

Две цепочки, показанные на карте, сходятся у острова Хортицы. По свидетельству Константина Багрянородного одна из древнейших днепровских переправ находилась у Крарийского мыса (выше острова Хортицы), которая соответствует современному Кичкаському перевозу (Кудряшов К.В. 1948, 106, 110). Поэтому можно предполагать, что торговый путь из Крыма в этом месте разветвлялся. Одна дорога и далее шла по суше в харьковском направлении, а вторая начиналась после переправы через Днепр и шла его правым берегом. Такие направления путей подтверждает археология:

Своеобразными индикаторами возможных мест сбора соли вблизи морского побережья являются следы трасс древних путей, которые от моря вели на север. Направления этих дорог фиксируют субмеридионально ориентированные цепи курганов от моря вглубь степи (Болтрик Ю.В. 2014, 71).

Если цепочки топонимов совпадают с цепочками скифских курганов, то их булгарское происхождение не может вызвать сомнения. Здесь слово за украинскими археологами, хотя они очень скептически относятся к возможности булгарского происхождения скифов. До сих пор их не удалось заинтересовать этим вопросом.

Тот факт, что поселения древних людей зависели от экономики, подтверждает также расположение скифо-булгарских топонимов в восточной части Украины. На приведенной ниже карте топонимы особенно густо расположены на Донбассе, где также есть залежи соли в Торских озерах и медной руды в Бахмутский котловине. Медный рудник Картамыш эксплуатировался со времен бронзового века (Гайко Г., Білецький В., Мікось Т., Хмура Я. 2009, 102 і далі).

Скифо-булгарские топонимы в Восточной Украине.
Топонимы булгарского происхождения обозначены красным цветом, а осетинского зеленым.

Среди всех предполагаемых скифо-булгарских топонимов Донбасса можно отметить следующие:

Бахмут, город в Донецкой обл. – чув. пахмат «смельчак, сорвиголова».

Бразоль, ж.д. станция в городе Лутугино Луганской обл. – чув. пĕр 1. "один", 2. "полный", çăл "колодец".

Изюм, город в Харьковской обл. – чув. 1. ĕç "работа, дело, труд", ум "участок"; 2. уçăм "площадь, территория". См. Ойум.

Ломоватка, пгт, относится к Брянковскому городскому совету Луганской обл. и река, пп Лугани – чув. лăм «сырость, влага» и авăт «копать, долбить».

Нырково, ж.д. станция в Попаснянском районе Луганской обл. – чув. нĕр «красота, прелестьь», -ка аффикс прилагательного. В Украине есть еще несколько сел с подобными названиями.

Пахаловка, село в Славяносербском районе Луганской обл. – чув. пахал «ценить, оценивать».

Перховка, село в Артемовском районе Донецкой обл. – чув. пĕрхĕм «струя, брызги».

Тошковка, пгт в Попаснянском районе Луганской обл. – чув. диал. тăшка «смешивать, перемешивать».

Ямполь, пгт в Краснолиманском районе Донецкой обл. – чув. ям «курение, перегонка дегтя» пăл "вытяжная труба" (в курной избе).

В Одесской области есть скопление скифо-булгарских топонимов, которые иногда повторяют рассмотренные выше названия: Бирзула, Боярка, Кодыма, Одаи, Маяки, Саханское. Это могут быть следы той Малой Скифии, в которую образовали скифы, мигрировав под давлением сарматов.

Внимательно относясь к взглядам о ираноязычности скифов, нами была предпринята попытка отыскать следы пребывания предков осетин не только степях Украины, но и на ближайших территориях. Результаты этих поисков представлены в разделе Осетинская топонимия . Здесь дается лишь краткое изложение этой темы.

Осетинские топонимы встречаются в достаточном количестве, что может повысить вероятность их происхождения, в полосе, которая тянется от Брянска до Ростова-на Дону и далее вдоль побережья Азовского и Черного морей. В этой полосе есть скопление осетинских топонимов в Белгородской области и в соседних областях Украины и России. Многочисленные лексические соответствия венгерского и осетинского языков говорят о том, что в этих местах по соседству с прародиной мадьяр осетины оставались долго еще в доскифское время. Небольшая часть осетинских топонимов как будто отделяется от этого скопления и идет вдоль Ворсклы к Днепру. Ими с натяжкой могут быть Котельва, Кобеляки и Царичанка. На Донбассе найдены два возможных осетинских названия Сентяновка и Царевка. Больше ничего подобного на осетинские названия в степях Украины пока обнаружено не было, в то время как большое количество топонимов в Северном Причерноморье объясняется с помощью чувашского, древнеанглийского, греческого и курдского языков. Это дает основание предполагать, в скифско-сарматскон время основная масса осетин проживала среди населения степей Предкавказья. Однако их следы в топонимике в этих местах появляются слабо. Очевидно новые миграционные волны оттеснили осетин в горы Кавказа, а их наименования населенных пунктов и географических объектов были заменены на собственные новоприбывшим населением. Об этом может говорить пример замены осетинского названия Улка возвышенности Ергени, которая простирается примерно от Волгограда до Элисты. Расшифровка средствами осетинского языка топонимов, которые узкой полосой тянутся от устья Дона вдоль побережья Азовского и Черного морей, в большой мере имеет вероятностный характер по причине отсутствия надежной привязки топонимов к особенностям местности.

Средствами чувашского языка можно расшифровать также имена многих персонажей скифской мифологии. Например имена главных скифских богов Папая и Апи можно понимать как "дед" и "баба", то есть в понимании их как "прародителей", согласно чув. папай "дед" и чув. эпи "баба-повитуха". Более детально скифская мифология рассматривается отдельно.

Соседями древних булгар на правом берегу Днепра были создатели трипольской культуры, этничность которых мы определяем как семитскую (см. Этническая принадлежность трипольцев. Булгары имели с трипольцами оживленные торговые отношения и в процессе таких контактов язык трипольцев оказал большое влияние на язык булгар, следы которого сохранились в современном чувашском языке. Таким следами могут быть многочисленные лексические соответствия между, с одной стороны, арабским и древнееврейским, а с другой стороны, чувашским языками. Вот некоторые примеры:

Трип. *aruz “рожь” [гебр. אוֹרֶז (орез) “рис”, ар. أرز (arz) “рис”] – чув. ыраш, каз. арыс и др. под. тюркские “рожь”.

Трип. *farakh “летать” [ивр. פֶּרַח (парах “порхать, летать”, ар. farkaša "разбрасывать"] – чув. пăрах “кидать”.

Трип. *gavr, kaur “раскаленные уголья” [ар. جمر (ǰamr) “раскаленные уголья”, ивр. כּוּר (кур) “плавильная печь, горнило”] – чув. кăвар “горящие угли, жар”.

Трип. *hom “тесть” [ивр. חָם (хам) “тесть”, "свекор", ар. حمو (khamu) "тесть"] – чув. хунь “тесть”.

Трип. *hota- “сватать” [ар xatan, ивр. חוֹתֵן (хотен) “тесть”, “сват”] – Chuv хăта “сват”.

Трип. *kemel “равноценная плата” [ивр. גְמוּל (гемул) “отплатить”, ар. كمال (kamal) “совершенство”] – чув. кěмěл “серебро”, в других тюркских языках серебро называется kümüš в полном соответствии с фонологией этих языков. Подробнее об изменении значения в разделе Очерк развития торговли в Восточной Европе в доисторические времена.

Трип. *keser “морковь” [ар. جزر (ǰazar), ивр. גֶזֶר (гезэр) “морковь”]. Слово было заимствовано только западными тюркскими племенами, которые больше остальных контактировали с трипольцами – чув. кишĕр, тат. кишер, туркм. kešer “морковь”.

Трип *lavh “доска, планка” [ар. لوح (lavh) “доска”, ивр לוּחַ (луах) “доска, таблица”] – слав lava, lavka “скамья”, чув lapka “полка”, lav “телега” (первоначально телега было просто доской на колесах).

Трип. *nur „свет, огонь, красный” [ар. نور (nur) „свет, сияние», ивр. נור (нур) "огонь"] – чув. нар “румянец”, "красивый".

Трип. *seret “лента, полоса” [ар.شريط (šarit), ивр. סֶרֶט (сэрэт) "лента"] – чув. серете "половые доски", рум. Seret, укр. “Серет” (название нескольких рек).

Трип. *taham “вкус” [ар. ta’am, ивр. טַעַם (таам) “вкус”] – чув. тěхěм “вкус”

Трип. *tavar “вещь, предмет обмена” [ивр. דָבָר (davar) “слово”, “вещь”, “что-нибудь”] – чув. tăvar „соль”, лат. *taber. Как уже отмечалось в предыдущих работах (Стецюк Валентин, 1998, стор. 57), для булгар соль была основным предметом экспорта и поэтому получила значение „товар”. В других тюркских языках этому слову отвечают кум. tuuar „стадо”, тур. tavar „имущество”, „скот”, балкар., кр.тат. tu’ar „то же.”

Трип. *tiše “трава” [ивр. דֶשֶׁא (дэше) “трава, зелень, газон”] – чув. тěшě “зерно”.

Трип. *vaita “хижина” [ар. بيت (beyt), ивр. בַּיִת (беит] “дом” – чув. вите “хлев”.

Трип. *vakar “бык” или “корова” [ар. بقرة (bakara) "корова", ивр. בָּקָר бакар “крупный рогатый скот”, “пастух рогатого скота] – чув. вăкăр, тур. öküz, тат. ögüz и др. “бык”, лат. vacca корова”. От того же трипольского слова происходит название меди baqyr в тюркских языках.

Таким образом, мы имеем достаточно прямых и косвенных доказательств тому, что язык скифов следует относить к тюркским, а не к иранским языкам. Работа В. Абаева "Скифо-сарматские наречия" (Абаев В.И. 1979), в которой он старается реставрировать скифский язык надуманными этимологиями собственных имен и других реалий скифско-сартматского времени только на основе иранских языков, должна представлять собой теперь только историческую ценность. Большинство из его этимологий в нашем ономастиконе опровергается, а на некоторую их часть не обращается внимание из-за их очевидной нелепости. И если под именем скифов могут скрываться разные народы, то те скифы, о которых писал Геродот, являются древними булгарами. Пока такая точка зрения не будет принята, вся скифология будет топтаться на месте.