Тюрки как носители культур шнуровой керамики

Иллюстрированный короткий обзор

Доказательства этнической принадлежности творцов культуры шнуровой керамики, которая развилась на основе древнеямной культуры, приведены отдельно (см. "Этническая принадлежность неолитических и энеолитических культур Восточной Европы"). Также отдельно рассматривается присутствие тюркского племени булгар на территори Западной Украины (см. раздел "Полемика"). Тут же будут размещаться материалы о дальнейшей експансии тюрок как носителей культур шнуровой керамики.

Археологические данные свидетельствуют, что с началом III тыс. до Р.Х. на территории Центральной Европы распространяются подобные культуры, характерными признаками которых являются шнуровая керамика и боевые топоры. По крайней мере, их появление в Малопольше (Краковско-Сандомирская и другие группы) радиоуглеродный метод позволяет датировать с 2900/2800 гг. до Р.Х. (Wŀodarczak Piotr, 2001, 106). Свидетельства о наличии или отсутствии медных изделий на памятниках культур шнуровой керамики (далее КШК) с учетом абсолютных датировок дают основание предполагать возникновение этих культур в позднем неолите (Ткач Е.С. 2019-1, 91).

Слева: Боевые топоры, как один из признаков культур шнуровой керамики.

Каменные и медные топоры, случайно найденные на территории Предкарпатья и Подолии.
1. – Раковчик, 2. – Пистынь, 3. – Комарив, 4. – Деревяне, 5. – Бедрикивцы, 6. – Богородчаны, 7. – Галич, 8. – Дашава (Свєшніков І.К. 1974, рис. 18)

Комплекс культур шнуровой керамики, отдельным из которых были даны названия фатьяновской, балановской, колоколовидных кубков, одиночных погребений, ладьевидных топоров и др., был распространен на на территории от Волги до Рейна и от Южной Швеции до предгорьев Альп и Карпат.

Тюрки быстро расселялись на таком большом пространстве благодаря использованию верховых коней и примитивных повозок. Тягловой силой могли быть как кони, так и быки. Распространению тюрок способствовали также климатические изменения в засушливом суббореальном периоде, когда зона степей наступала на север и запад, и вместе с ней двигались племена кочевых скотоводов. О масштабах этого движения говорит тот факт, что только в Саксонии и Тюринги было обнаружено 1300 памятников шнуровой керамики. (Herrmann Joachim. 1982, 61).

Слева: Отдельные типы шнуровой керамики из украинских памятников.

1, 10, 13 – Стжижевская группа; 2, 3, 4, 7, 14. – Верхнеднестровская группа; 5, 6, 8, 9, 11, 12. – Здовбыцкая группа. (Свєшніков І.К. 1974, c рис. 4, 5, 6, 9, 26, 38, 39, 48)

Несмотря на то, что трипольцы стояли по тем временам на высоком уровне развития и оказывали определенное идеологическое влияние на соседей, позаимствовавших у них, к примеру, символ "Древа жизни", тюрки дали начало новым европейским культурным традициям. Они принесли с собой образ быка и фалический культ в качестве символов мужской силы и, как следствие, патриархально-родовой строй, а также культ предков и погребальный обряд (Алексеева, И.Л. 1991, 20-21)

Наиболее отчетливо эти влияния можно наблюдать на Правобережной Украине, в области распространения трипольской культуры, особенно в группе усатовских памятников близ Одессы. Хотя они и были связаны с культурами балкано-дунайской традиции, «но один из важных и характерных признаков, позволяющих выделить эту группу – погребальный обряд – безусловно связан с древнеямной традицией» (Массон В.М., Мерперт Н.Я., 1982, 329). Кроме того, по берегам рек Синюха и Ингулец встречается трипольская керамика с примесью песка и толченных ракушек, особенность, отличающая среднестоговскою и ямную культуры (там же, 211). Скелет человека, похороненного на спине с согнутыми коленями, т.е. в позе, характерной для носителей так называемых «курганных» культур, который был найден неподалеку от села Незвиско Ивано-Франковской области, может свидетельствовать о дальнейшем продвижении тюрок на запад. В тоже время, антропологическое изучение археологических памятников Северо-Западного Причерноморья дает основание говорить о процессе скрещивания и взаимной ассимиляции трипольского населения и переселенцев с левого берега Днепра.(Алексеева И.Л., 1978, 56). Дополнительные сведения о трипольцах можно найти в разделе Первое "Великое переселение народов".

О возможности формирования особенностей памятников усатовского типа на основе трипольской культури под господством иноплеменных вождей-скотоводов писал еще Г. Чайлд. В настоящее время его гипотеза находит последователей (Петренко В.Г.. 2013, 208)

Одним из таких последователей является Дэвид Энтони. Проанализировав материалы одесских ахеологов о хозястве, керамике, погребениях усатовских поселений и соседних ямной культуры, он пришел к такому выводу:

Люди, основавшие поселение Усатово, вероятно, произошли от более раннего поколения степных пастухов, живших в днестровских и южно-бугских степях, а не от трипольских хлеборобов, живших на возвышенностях. (Anthony David W. 2008, 36)

Справа: Первоначальная территория тюрков в междуречье Днепра и Дона (обозначена желтыми точками) и область распространения среднестоговской культуры (ограничена красной линией).

Территории поселений тюрков и среднестоговской культуры, из которой развилась ямная, в основном совпадают. Однако распространение среднестоговской культуры на достаточно большой площади Правобережной Украины может свидетельствовать о том, переселение тюрков за Днепр произошло значительно раньше, чем они начали массовое движение в широком пространстве Европы. Некоторое время они должны были мирно соседствовать с трипольцами.

Трипольское население было очень многочисленно. Об этом говорит не только большое количество исследованных поселений трипольской культуры, но и их размеры. Исследования британских ученых совместно с украинскими коллегами, проведенные геомагнитным методом, позволяют оценивать численность отдельных трипольских поселений в количестве от пяти до двадцати пяти тысяч человек (Rassmann Knut. 2014). На территории Украины известны более двух тысяч стоянок трипольской культуры площадью от 0,5 до 400 га (Бурдо Н.Б, Полищук Л.Ю.. 2013, 45), тогда общая численность населения на территории ее распространения должна была бы составлять несколько миллионов человек. Такая масса людей не могла исчезнуть бесследно, поэтому можно предположить, что трипольцы были вовлечены в массовый миграционный процесс тюркских племен. По подсчетам археологов численность трипольского населения, пережившего нашествие кочевников, скоратилось в три-четыре раза (Videiko Mykhailo. 2011, 379), что может свидетельствовать в пользу такого предположения. Типичная трипольская расписная посуда, которую можно найти в комплексах шнуровой керамики (Петров В. 1947, 35) выдает присутствие трипольцев среди шнуровиков. Сами тюрки как кочевники были не столь многочисленны, чтобы расселиться на том огромном пространстве Европы, на котором обнаружены следы КШК.

Проживая среди земледелцев, скотоводы-тюрки выступали как класс-этнос и спецфическая ксенокрвтическая (от гр. ξένος "чужак", "гость", "хозяин" и κράτος "сила", "власть") политическая система. Образно говоря, они представляли собой нечто вроде "надстройки" над оседло-земледельческим "базисом" (Крадин Н.Н.. 1999, цитируется по Крадин Н.Н. 2007, 27-28). Таким образом, тюрки установили над трипольцами режим ксенократии, навязав им свой образ жизни и язык, о чем говорят многочисленные топонимы тюркского происхождения Центральной и Северной Европы. Языковая экспансия бывает разной. Как происходит усвоение языка завоевателей автохтонным населением, описал американский антрополог так:

Военное завоевание, другой вектор языковой экспансии, сопровождается усвоением языка завоевателей только тогда, когда это предоставляет побежденным доступ к новой системе престижного положения при относительно низких социальных издержках – в других словах, когда есть немного негатива в смысле стыда или унижения для семьи человека, если этот человек сотрудничает с завоевателем, и достаточно позитива в общественном признании или вознаграждении для большинства сотрудничающих, включая возможности продвижения на более высокую социальную позицию их детям (Anthony David W.. 2008, 3).

Конечно, многочисленные трипольцы в отдельных случаях, там где их поселения насчитывали по несколько тысяч жителей, могли оказать серьезное сопротивление нашествию и избежать полного порабощения. Анализ археологических находок того времени подтверждает такое предположение и есть основания считать, что трипольская культура еще довольно долго продожала свое существование, проходя различные процессы своей трансформации (Videiko Mykhailo. 2011, 375-380).

Слева: Концентрации находок КШК в юго-восточной Польше, Западной Украине и Восточной Словакии (По Й. Махнику с модификациями). a – отдельные курганы и их скопления, b – грунтовые захоронения и их скопления. Римскими цифрами Махник обозначает три стадии развития культуры КШК в Польше. Карта взята из публикации The absolute chronology of the Corded Ware culture in the south-eastern Poland Петра Влодарчака (Piotr Włodarczak) и тонированная цветом автором.

Локальные культуры комплекса КШК в значительной степени отличаются друг от друга, но имеют много общих черт, главные из которых таковы:

1. Распространение в лесной и лесостепной полосе;

2. первичный скотоводческий характер;

3. временные поселения с небольшими наземными жилищами типа шалашей;

4. преимущественно курганные погребения;

5. сосуды типа чаш и кубков с неровным (часто сферическим) дном, украшенных шнуровым и елочным нарезным орнаментом;

6. кремниевые четырехугольные в разрезе топоры и каменные топоры разных типов;

7. значительное количество предметов вооружения;

8. патриархально-родовой строй;

9. следы культа солнца и земли;

10. Общие (протоевропейские) антропологические черты (Свєшніков І.К. 1974, 170).

Трипольская культура главным образом развивалась на основе земледелия, которое потеряло свою эффективность из-за истощения почвы без применения удобрений и севооборота. На то время кочевое животноводство давало больший прибавочный продукт, поскольку могло лучше использовать степные ресурсы. В результате взаимная ассимиляция трипольцев и ямников сопровождалась переходом к ведению кочевого животноводства. Однако с ростом населения и началом использования более передовых методов обработки земли обратный переход к сельскому хозяйству стал неизбежным. Приблизительно через пять столетий население в бассейне среднего и верхнего Днестра уже вело оседлый образ жизни. Археологические памятники комаровской культуры, распространенной от Южного Буга до Волыни, свидетельствуют об оседлом образе жизни с земледелием и животноводством в основе экономики носителей этой культуры.

Распространение отдельных вариантов КШК на территории Восточной и Средней Европы
Карта составлена на основе схемы Л.Зализняка [Залізняк Л.Л. (Ред.) 2005, 165. Рис. 19]

Цифрами обозначены области распространения таких вариантов КШК: 1 – культура ладьевидных топоров, 2 – эстонская группа, 3 – – висло-неманская (жуцевская) культура, 4 – культура одиночных погребений, 5 – одерская группа, 6 – культура верхнерейнских кубков, 7 – саксоно-тюрингская культура, 8 – культура нижнерейнских кубков, 9 – польская группа КШК, 10 – городокско-здовбыцкая культура, 11 – краковско-сандомирская группа (культура Злота), 12 – межановицкая культура, 13 – стжижовская культура, 14 – подкарпатская культура, 15 – богемско-моравская культура, 16 – середнеднепровская культура, 17 – фатьяновская культура, 19 – балановская культура

При освещении темы тюркской экспансии широко используются данные булгарской топонимии, подавляющее большинство которой обнаруживаемой с помощью чувашского языка, что и дает основание говорить о преобладании булгарского этнического элемента среди шнуровиков. Данные топонимии наносятся на карту в системе Google Map, что удобно возможностью легко вносить изменения и дополнения, необходимость в которых неизбежно будет возникать при дальнейших исследованиях. Карта подается ниже.

Значками в виде фиолетовых точек обозначены населенные пункты с названиями булгарского происхождения, которые могут соответствовать временам шнуровой керамики или близким к ним.
Звездочками обозначены известные памятники КШК или их группы.

Всего топонимов предполагаемого булгарского происхождения в Европе на 2020 г. было найдено около 1700 единиц, но несколько сотен из них относятся к скифскому времени и на приведенной выше карте показаны лишь частично. О них речь идет отдельно. Здесь же мы остановимся на топонимах, которые коррелируются с памятниками КШК, расположение которых было нанесено на карту по данным разрозненных источников. Наиболее полные данные были получены по Германии и Австрии (Hecht Dirk. 2007). Они в основном согласуются с расположением булгарской топонимии, но данных по памятникам КШК в Чехии и Словакии мало, чтобы говорить об их корелляции с топонимией. Между тем, на территории Чехии наблюдается скопление топонимов, которые могут быть расшифрованы с помощью чувашского языка. Среди них около двух десятков содержащих в основе корень opat (Opatovce, Opatov и под.). Эти названия могут происходить от чешского или словацкого слова opat «аббат», но они слишком распространены, поэтому мотивация названия населенных пунктов от этого слова вызывает сомнение. По крайней мере, большая их часть может иметь булгарское происхождение от слова имеющего значение корм (ср. чув. апат "пища, еда, корм, кормовой") . Такое предположение тем более обосновано, что топонимы с таким корнем встречаются в Польше и на Балканах. Для скотоводов, какими были булгары, места с обильным кормом для скота должны были отмечаться особенно.

Большая часть топонимов булгарского происхождения в Чехии является продолжением цепочки, идущей через Польшу из Западной Украины. Эта цепочка, которая может маркировать путь движения булгар, приводит к скоплению памятников КШК в районе Праги. Именно отсюда по долине Эльбы эта культура распространилась в Нижнюю Саксонию, где ее памятники тянутся цепочкой от Дрездена по течению Эльбы вниз: Weinböhla, Göhrisch, Riesa, Liebersee. Название Эльбы (слав. Лаба) можно соотносить с чув. лапа "ложбина, лощина", а в месте ее прохода по ложбине между Рудными и Эльбскими песчаниковыми горами расположена деревня Хренско, название которой тоже расшифровывается при помощи чув. хрен "коршун". Точно так же и название города Пирна на Эльбе перед самим Дрезденом может иметь булгарское происхождение (ср. чув. пырăн "сходиться").

Двигаясь на запад, булгары встретились с носителями культуры шаровидных амфор, поэтому мало задерживались на территории Польши и Восточной Германии. В целом они обходили их поселения южнее и только потом начали осваивать также и их территорию.

Данные по памятникам фатьяновской культуры были взяты из работ российских археологов (Кренке Н.А. 2014, Гадзяцкая О.С. 1976 и др). Приблизительно от Киева до Москвы вдоль берегов Десны, Сейма и Оки тянется цепочка булгарских топонимов, но точных данных о памятниках КШК на этом пути пока нет, хотя украинские археологи доказывают, что создатели фатьяновской культуры продвинулись в бассейн Волги именно c берегов Десны, где был распространен среднеднепровский вариант КШК. Очевидно, булгары, заселив Правобережную Украину и увеличив свою численность за счет ассимиляции трипольцев, продолжили свою экспансию не только на запад, но и в северном направлении. В прибалтийско-финских языках есть слова со значением "холм, вершина, высота" (фин. kukkula, эст. kukal и др.), а в Карпатах имеется вершина Кукаль. Для объяснения этих названий хорошо подходит чув. кукăль „пирог”. Неизвестно, какой формы пироги пекли древние булгары, но семантическое соответствие прибалтийско-финских слов и названия горы в Карпатах свидетельствуют об общем источнике заимствования. В чувашском языке имеется слово мăкăль как общее название различного рода выпуклостей на теле. Ему соответствуют хант. möγǝl, манси мыгыл, венг. mell "грудь". Того же происхождения фин. mukula и эст mugul "клубень". Вепс. parz' "бревно" соответствует чув. пăрăс "балка, брус". Подбные слова в близком значении есть в других прибалтийско-финских языках. Должны быть найдены и другие чувашско-финские лексические соответствия.

Можно было бы предположить, что не булгары, а другие тюркские племена были творцами фатьяновской культуры, но попытка расшифровать явно не славянские названия на территории ее распространения средствами татарского, турецкого и других языков не имела успеха. Напротив, создатели балановской культуры, были, очевидно, другие группы тюрков, которые двигались от нижнего Дона вверх по Волге. Этническая принадлежность приволжской топонимии не рассматривалась, поскольку ее стратификация невозможна, в виду постоянного присутствия в Поволжье тюрок, которые соотносятся с волжскими татарами.

Наиболее ранние памятники среднеднепровской культуры сосредоточены в ареале, ограниченном Днепром, Тетеревом и Россью, прежде входившем область трипольской культуры. И именно здесь имеются несколько топонимов булгарского происхождения (Боярка, Кагарлык, Кодаки, Узин, Улашовка). Севернее, на территории расселения индоевропейцев памятников культуры шнуровой керамики, за исключением Волыни, очень мало. Очевидно, для тюрок здесь не было пригодных для поселения мест. Несколько памятников среднеднепровской группы обнаружены на территории Беларуси вдоль берегов Днепра. Здесь же есть цепочка топонимов, которая маркирует путь небольшой группы тюрков через индоевропейскую территорию к северу:

Солтаново, агрогородок в Речицком районе Гомельской обл. – чув салтăн "равязываться, разворачиваться, раскутываться".

Мадора, деревня в Рогачевском районе Гомельской обл. – чувашские язычнические имена Маттур, Матур, тат. матур "красивый, прелестный".

Дашкаўка, агрогородок в Могилевском районе – чув. тăшка "смешивать, перемешивать".

Старыя Чамаданы, деревня в Шкловском районе Могилевской обл. – чув. чама "размер, мера", тан "равный, одинаковый".

Орша, город у Витебской обл. – чув. ăрша "мгла, знойное марево".

Берново, озеро у Городокском районе Витебской обл. – чув. пĕрне "корзина, ковш".

В Беларуси имеется большое скопление предполагаемых булгарских топонимов в районе Минска, однако поблизости памятники КШК не обнаружены. Если булгары населяли эту территорию, то возникает вопрос, каким путем они сюда попали. Была ли это группа носителей среднеднепровской культуры, или эти булгары пришли из бассейна Северной Двины, еще предстоит выясннить археологам.

От убедительности толкования европейской топонимии с помощью чувашского языка зависит достоверность рисуемой далее картины экспансии "шнуровиков" тюрок как в Центральную и Северную Европу, так и в Поволжье. Как всегда, случайные совпадения названий с чувашскими словам могут иметь место, поэтому правдоподобие толкования местной топонимии может быть более высокой тогда, когда названия связываются с местными условиями и к тому же состоят из логически связанных между собой слов. Более подробно эта тема рассматривается в разделе "Булгарская топонимия в Центральной и Северной Европе"

На фото справа: Гора Тоомемяги в Тарту

Например, довольно убедительно расшифровывается с помощью чувашского языка название второго по величине города Эстонии Тарту. Семантически связанные чув. тăрă "вершина" и ту "гора" отвечают особенностям местности, поскольку в городе имеется гора Тоомемяги. Когда подобных случаев находится достаточно много, в целом вероятность правдоподобия всего множества расшифровок возрастает, несмотря на отдельные несистематические ошибки. Некоторые примеры других ситуативных мотивировок названий рассматриваются ниже.

Иногда попадаются такие топонимы, когда их составляющие находятся в столь тесной семантической и логической связи и при этом соответствуют особенностям местности, что случайное совпадения кажутся невероятными. Вот, например, в Германии, Франции, Швейцарии, Австрии есть более десяти населенных пунктов с названием Ашпах (Aspach). Когда мы разобьем это слово на две составляющие и переведем их как чувашские слова, то убедимся, насколько они подходят друг к другу – чув. аш "месить грязь, идти, утопая, увязая (в грязи, в снегу)" и пăх "грязь, кал, помет". Указанные населенные пункты расположены в местности, которая когда-то была топкой.

Среди мазурских болот рядом расположены два села с непонятными для поляков названиями Шуры и Шурыпилы. Если принять во внимание чув. шур "болото", то поиск расшифровки второго слова обещает быть успешной. Если к чув. шур добавить чув. пиле "гудеть, жужжать" (о комарах), то его можно понять как "комариное болото".Облака мошкары над болотом своим жужжанием давали хороший повод для такого названия. Такая догадка подтверждается подобным толкованием древнего названия Таллинна Колывань с помощью чув. кÿлĕ "озеро" и вăн, имитирующее жужжание насекомых. Озеро Юлемисте находится совсем рядом с Таллинном, и это является дополнительным аргументом в пользу такого толкования. Название немецкого города Нюрнберга хорошо объясняется с помощью чув. нÿр "сырой, влажный" и ен "сторона", и такое объяснение подтверждается сохранившимися от разлива реки Пегниц аллювиальными наносами в северной и северо-восточной части города. Для расшифровки названия другого немецкого города Барут в Бранденбурге, расположенного в местности Флеминг, богатой на массивные меловые отложения, хорошо подходят – чув. пур "мел" и утă "долина".

Тюрки изначально принадлежали к европеоидной расе. Изучение черепов из погребений культур шнуровой керамики дает основания говорить, что их носителями, действительно, были люди европеоидного типа (см. рисинки ниже)

Слева: Портрет погребенного мальчика 14-15 лет на поселении Зозив І. Реконструкция по черепу сделана Г.В. Лебединской (Свєшніков І.К. 1974, рис. 33).
Справа: Портрет погребенного мужчины 20-22 лет в с. Почапы Львовской обл. Реконструкция по черепу сделана М.М. Герасимовым (Свєшніков І.К. 1974, рис. 21)

Для непредубежденного читателя этих фактов достаточно для того, чтобы согласиться с тем, что далекие предки современных чувашей заселили половину Европы, тому же, кто в это не хочет поверить никакие доказательства не помогут.

Кочевники не имели постоянного места жительства, их стационарные поселения появляются после перехода к смешанной форме экономики, включающей в себя животноводство и земледелие. Культура шнуровой керамики, безусловно, оставлена кочевниками, поэтому названия населенных пунктов, относимых к булгарским, отвечают более позднему времени, когда тюрки уже перешли к оседлости. Хотя места их поселений в целом могли оставаться теми же.

Сопоставляя на карте расположение булгарских топонимов и памятников КШК, а также принимая в внимание то, что тюрки первоначально заселяли степную зону, можно проследить направления их миграций.

Наибольшее скопление топонимов булгарской принадлежности наблюдается в Западной Украине. При этом восточная граница скопления проходит приблизительно по реке Збруч. Восточнее ее не обнаружено также и памятников КШК. В принципе кочевники-тюрки должны были полностью заселить практически безлесную Подолию, но они двинулись далее на запад в лесную зону Верхнего Днестра, которая начинается за Гнилой Липой. Тут действовала та же причина, что и при движении на север – местность была достаточно густо заселена земледельцами трипольской культуры, памятников которой здесь зафиксировано более трехсот. Кочевникам тут просто невозможно было найти пастбищ для скота необходимых размеров. За рекой Збруч на левобережье Днестра плотность трипольского населения постепенно падает, и тут начинают селиться булгары. Поселения трипольцев перемежаются с тюркскими, становятся реже, хотя по правому берегу Днестра все еще тянутся густой полосой до устья Гнилой Липы, а далее исчезают практически совсем. Судя по сохранившейся многочисленной топонимии, основная часть булгар остановилась в этих местах надолго, лишь постепенно расселяясь на соседние земли. Другая часть двумя отдельными группами двинулась на запад вдоль Карпат и на север в обход поселений индоевропейцев. Отделившись от основной массы, какая-то часть мигрантов, пройдя через Моравские ворота, поселилась в Моравии и Богемии, откуда они продвинулись и в Баварию.

На территории Западной Украины булгары оставались до скифских времен, когда началась новая волна их экспансии за Карпаты, на Левобережную Украину и в причерноморские степи, о чем речь еще пойдет впереди. В этих же местах они стали творцами культур комаровской (15-12 ст. до н.є) и высоцкой (11 – 7 ст. до н.є.) и, очевидно, принимали участие в создании более поздних культур, каких именно сказать трудно без целенаправленного анализа археологических памятников второй половины 1-го ст. до н.э. Но нет сомнения, что определенная часть булгарского населения оставалась на своих местах до прихода сюда славян, о чем свидетельствуют подобные мотивы в народных культурах чувашей и украинцев. Очевидно, могут быть найдены и надежные материальные следы их присутствия такие, как, например, рунические знаки в пещерном святилище на Днестре. Их подобие известным тюркским дает основание считать, что они оставлены булгарами. Более того, одну надпись, выбитую на алтаре храма, даже удалось расшифровать средствами чувашского языка.

Языковые связи славян и булгар рассматриваются отдельно. Здесь же для большей убедительности подаем примеры топонимов в Германии, расшифровываемых с помощью чувашского языка.

Аиш (Aisch), река в Баварии и город Нойштадт ан дер Аиш – чув. uj "поле", йыш "семья, хозяин, хозяйство" (в других тюркских языках jiš "лес").

Аша (Ascha), община в Нижней Баварии – чув. ăшă "теплый".

Баар (Baar), город в западной Баварии и несколько общин в Баварии и Швейцарии – чув. пăхăр "медь"

Бахарах (Bacharach), город в земле Рейнланд-Пфальц – чув. пăхăр "медь", ах "злой дух". В сорока километрах на юго-запад от города находятся исторические медные копи Фишбах, открытые для посетителей. В самом городе есть ресторан "У медного жбана".

Бёль-Иггельхайм (Böhl-Iggelheim), коммуна в земле Райнлянд-Пфальц – чув. ikkĕle "двоить, раздваивать", ikkĕllĕ "двоякий".

Борна (Borna), город Саксонии – чув. парне "подарок, дар, жертва".

Ганновер (Hannover), столица Нижней Саксонии – чув. хăна "гость", вере "обычай, порядок, обряд".

Йена (Jena), город в Тюрингии – чув. йĕнĕ "берлога".

Кандель (Kandel), город в земля Райнлянд-Пфальц и гора Кандель, самая высокая точка Шварвальда – чув. кăн "поташ", тĕл "место, местность". В Шварцвальде издавна получали поташ из древесной золы.

Киль (Kiel), столица земли Шлезвиг-Гольштайн – чув. кил "дом, семья, жилище, двор".

Киркель (Kirkel), местность в земле Саар – чув. хыр "сосна", кĕл "пепел".

Киритц (Kyritz), город в Бранденбурге – чув. кĕр "осень, осенний", уç "работа".

Котбус (Cottbus), город в Бранденберге – чув. кат "гать" и пăс "ломать, разрушать".

Нохра (Nohra), община в Тюрингии – чув. диал. нахра "рожок".

Нюрнберг (Nürnberg , первоначально Нюренберг) – чув. нÿр "влажный, сырой", ен "сторона".

Панков (Pankow), округ в Берлине – чув. панкав "глупый".

Пархим (Parchim), город в земле Мекленбург – Передняя Померания – чув. пар " давать, платить", хĕм "жар, огонь, пламя".

Перкам (Perkam), община в Баварии – чув. пĕр "одно-, одинаковый, равный, целый", кăм "зола, накипь".

Салем (Salem), община в земле Баден-Вюртемберг – чув. селĕм "хороший, прекрасный, чудесный, замечательный".

Тартун (Tarthun), село в Саксонии-Ангальт – чув. тăртан "опухать, распухать", туртăн "тянуться, натягиваться", туртам "груз, поклажа"

Хам (Cham), город в Баварии – чув. хум "волна".

Харта (Hartha), город в Саксонии – чув. хăрта – 1. заплата, 2. неровности.

Хомбург-на-Майне (Homburg am Main), составная часть коммуны Трифенштейн в районе Майн-Шпессарт (Бавария) – чув. хум "волна".

Цорге (Zorge), коммуна в Нижней Саксонии – общ. тюрк. jorğa/jurğa "іноходец" (чув. çăрха).

Ютербог (Jüterbog), город в Бранденбурге – чув. йÿте "измучиться, выбиваться из сил", пăк "уснуть, умереть"

Найдено много названий, происходящих от чув. пулăх "плодородие". Только в Баварии имеется восемь населенных пунктов под названием Пуллах. В Украине есть город Болехив и два села Булахивка, в Польше – три села Болеховице и села Болехово и Болехув, в России – города Болохово и Болхов, села Булахи в Украине и Беларуси, город Бюлах в Швейцарии. Плодородные земли были предпочтительны как для земледельцев, так и для скотоводов.

То, что земледелие в экономике древних тюрков играло большую роль, говорят названия российских деревень Акулово, Окулово, Акулино и других того же корня. Для расшифровки этих названий, котрых насчитывается более шестидесяти, хорошо подходит чув. ака "пашня, пахота", оформленное аффиксом -ла, образующим от именной основы прилагательные с уподобительным значением.

Об особенностях ведения кочевого скотоводства говорят распространенные в России, Украине, Беларуси, Польше названия Черкассы, Черкасы, Чаркасы, котрорые можно расшифровать как "осеннее поселение" (чув. кĕр "осень, осенний" и кассы “деревня, улица, выселок”). Такое толкование по смыслу соответствует распространенному тюркскому кишлак, котре переклажається як "зимівля" (від киш "зима" того ж походженняя, що й чув. кĕр). Скотоводы-тюрки летом выпасали скот кочевым способом а с приходом осени останавливались на одном месте, в котором заранее запасали сено на зиму. Об уровне развития социальных отношений говорят названия, образованные от слова, похожего на чув. пайăр "собственный", таких как Боярка и Бояры, или Бавария (нем. Bayern).

О значении торговли в экономической деятельности древних булгар говорит большое количество населенных пунктов, в названиях которых содержится корень турк/тург (Турково, Турка, Турку, Туркеве, Тюрков, Турги, Торгау и др.). В России, Украине, Польше, Венгрии, Германии, Нидерландых, Швейцарии, Финляндии их насчитывается больше двадцати. Все они происходят от др.-булг. *turku «место обмена, торговли» (ср. чув. турхи "торги").

Названия Баар в Швейцарии и Бахарах в Германии связаны с добычей или обработкой меди (чув. пăхăр"медь"). О ткацом ремесле говорит название шведского города Сесдала (чув. сÿс "пенька, волокно" и тăла "домотканное сукно"), а о гончарном – название украинского села Гавареччина (чув. кăвар "горящие угли, жар", ěççыни "труженик"). О практиковавшемся курении дегтя говорят многочисленные названия Ям и Ямполь (чув. ям "курение, перегонка дегтя"), а о производстве поташа такие названия как Кандаурово, Кандель, Кантелина (чув. кăн  "поташ").

На первый взгляд существование в Европе многих населенных пунктов на протяжении четырех тысячелетий выглядит невероятным, но факты убеждают, что так оно и было. Более скрупулезный анализ булгарской топонимии может в значительной степени дополнить воссоздаваемую картину событий доисторических времен. Полный список булгарской топонимии привести здесь не представляется возможным. Он приводится по отдельным странам (см. ссылки ниже).

Древнебулгарская топонимия в Беларуси и России (полный список)

Древнебулгарская топонимия в Украине (полный список)

Древнебулгарская топонимия в Центрально-Восточной Европе
(полный список на английском языке)

Древнебулгарская топонимия в Центральной и Северной Европе
(полный список на английском языке)